Профессорская дочка
Шрифт:
Такой сладкий голос бывает у Ады, когда она сообщает клиенту перед сделкой, что цены внезапно выросли на двадцать процентов.
Ада отвела даму в гостиную, махнула своему молодому человеку рукой – иди, иди на кухню, чайник пока поставь – и вернулась ко мне.
– Она все врет! – прошипела Ада. – Сказала, у меня Бакс ненастоящий. Я еще понимаю, если бы Сема оказался импотент, а так-то что? Это она назло… Вот я и сказала, что у меня есть продолжение коллекции, у тебя дома… Наверняка у тебя тоже все ненастоящее…
Дама
– Я его полюбила с первого раза, – застенчиво прошептала она мне на ухо.
– С первого взгляда? – переспросила я.
– Ну можно и так сказать, – согласилась Ада и подмигнула мне из-под вуали. – Знаешь, что у него под костюмом и галстуком? Эластичный наколенник и повязка на локтевом суставе, и еще специальный теплый корсет от радикулита – он у меня как космонавт!
Да? А с виду просто симпатичный, приятный, застенчивый человек.
– Я ему сразу сказала: «У меня еще никогда так не было», – он и растаял, – шептала Ада. – Мужикам что главное – сказать, что у тебя так еще никогда не было и что он у тебя второй. Хотя лучше первый… Может, в следующий раз сказать ему, что он у меня первый?
С молодым человеком у Ады все было очень хорошо, а вот Сема…
– С утра еще похудел, – сказала Ада. – Больше не могу видеть, как он в обед отказался от сметаны. Ревнует, мурло противное… У нас любовь, а он ревнует…
В глубине души Аде приятно, что Сема ревнует. Что из-за нее такие страсти.
Если бы Сема царапался, кусался и, по своему обыкновению, вцеплялся военруку в спину, Ада бы не расстраивалась. Аде кажется, что пока человек царапается и кусается, с ним все в порядке. А Сема молча смотрел. Укоризненно. Печально. Отказался от сметаны.
– Решила, ему нужно жениться, – сказала Ада. – Мой сказал: «Давай выпустим мурло на чердак, оно там быстро женится».
Но Сема не простой кот, который может жениться на чердаке, а персидский, член клуба.
Поэтому Ада срочно нашла Семе невесту через клуб – персидскую кошечку, купила Семе маленький черный галстук, и у Семы уже была свадьба.
Как это у Ады все так мгновенно получается – и военрук, и Семина свадьба?
– У вас тут Кустодиев, Нестеров. Остальных не знаю. Идите сюда, – велела хозяйка кошечки, и мы послушно потянулись в гостиную. – Ада, вы не находите, что Нестеров лучше писал на религиозные темы? – сказала хозяйка кошечки. – Чем пейзажи?
– Нахожу, – сказала Ада, – чем пейзажи. Где я их нахожу?
Если бы мы были в комедии, а я была бы любовница Вадима, хозяйке кошечки полагалось бы оказаться женой Вадима, а так она его мама. Если бы мы были в комедии, а не у меня дома, Вадим должен был бы случайно зайти – и покраснеть, и убежать… Атак хозяйка кошечки просто открыла сумку, выронила
– А мы его знаем, – сказала Ада.
– Надо же, вы мама нашего знакомого Вадима, – сказала Ада.
Хозяйка кошечки удивленно приподняла брови:
– У моего сына по его роду деятельности множество знакомых…
– Ну надо же, совпадение! Хотя это еще ничего, а вот один раз у меня было та-акое… – не унималась Ада. – Одна клиентка пришла покупать дорогушую квартиру, а оказалось, мы с ней знакомые. Мы вместе… в общем, мы встречались в одном месте. У нее было… так, ерунда, хищение в особо крупных размерах… Вот это я понимаю, совпадение…
Хозяйка кошечки собралась домой, но Аде не хотелось отпускать их с кошечкой без победы.
– А вы, можно подумать, все про картины понимаете? – обиженно сказала она. – В музеях, что ли, работаете?
– Я двадцать лет проработала на телевидении, – холодно сообщила дама. – А насчет картин… разбираюсь, как все культурные люди, не больше. Но и не меньше. Я, между прочим, потомственная ленинградка, а вы?
– Ада мне сказала, она из Белоруссии, деревня Чемоданы, – простодушно отозвался из кухни Адин молодой человек.
– Вот пожалуйста, Чемоданы, – презрительно фыркнула дама с голубыми волосами.
Ада не сразу нашлась что сказать, кажется, впервые. Дама вежливо попрощалась со мной:
– До свидания, дорогая, было очень приятно познакомиться. С вами, – подчеркнула она, – хотя я не вполне понимаю, что вас связывает с… деревней Чемоданы.
Но все-таки Ада себя в обиду не даст.
– Подумаешь, барыня на вате, через жопу ридикюль, – отважно сказала в ответ Ада. Правда, она сказала это, когда дама с голубыми волосами и кошечка ушли домой.
Дальше все было по-домашнему. Адин молодой человек оказался бывший военрук и тоже художник слова, как Ада.
– Я бы лично мурло так не баловал, особенно ввиду того, что сбежало без разрешения. Пусть женится на чердаке, как все люди, – солидно сказал он и с нежностью посмотрел на Аду.
Но Ада, она такая… тут уж каждый со своей колокольни сеет и пашет.
Ада называет военрука «мой». Интересно, я могла бы сказать про кого-нибудь «мой»?.. Интересно, про Вадима кто-нибудь говорит «мой»?.. Я спрашиваю теоретически.
Дело Дня – завистливый пересчет чужих свадеб. У Татьяны свадьба, у Семы свадьба, у Ады молодой человек… Я не завидую Семе, в том смысле, что я хочу отобрать у него галстук и персидскую кошечку. Я не завидую Аде и не хочу отобрать у нее бывшего военрука. Просто… человеческой природе свойственно пересчитывать чужое счастье. Все нашли свое счастье: и Ада, и Сема, и военрук, и персидская кошечка – все, кроме меня.