Профи из «Вымпела»
Шрифт:
– Четыреста тридцать шестой кто ведет?
– Иванников, – немного помедлив, ответил ему мужчина, с некоторой опаской покосившись на незнакомого офицера, вставшего за спиной начальника станции. – Я сам состав отправлял.
– Где он сейчас?
Диспетчер повернулся к своему монитору и защелкал пальцами на клавиатуре. На экране тут же высветился фрагмент какой-то таблицы, взглянув на который, диспетчер с удовлетворением сказал:
– Вот, прошел пятидесятый километр. Минут через тридцать
– Свяжи меня с Иванниковым, – потребовал Крохаль.
Диспетчер щелкнул тумблером рации, установленной возле компьютерного терминала, и громко произнес в микрофон:
– Четыреста тридцать шестой, вас вызывает Канаш...
Он повторил эту фразу несколько раз, пока наконец из динамика не прозвучал ответ:
– На связи четыреста тридцать шестой.
Услышав эти слова, Крохаль отстранил диспетчера и, нагнувшись к рации, произнес:
– Степаныч, это Крохаль. У тебя все в порядке?
– Да-а, вроде, – прозвучало в ответ.
– Ты, когда состав выводил, никого из посторонних на станции не заметил?
– Да-а нет.
Ворон жадно ловил каждый новый ответ. Но машинист поезда ровным счетом ничего не знал и даже не подозревал, что везет в своем составе мину огромной разрушительной силы.
– Вот что, Степаныч, ты, когда придешь в Шумерлю, пересчитай свои цистерны... – услышал Ворон новые слова Крохаля и, подавшись к нему, поспешно схватил начальника станции за руку.
– Нет! Состав нельзя пускать на станцию. Осмотр цистерн нужно провести в безлюдном месте. Лучше всего прямо на перегоне.
Крохаль запнулся на середине фразы, но уже через секунду заговорил снова:
– Давай-ка, Степаныч, тормозни свой состав и пересчитай цистерны прямо сейчас. Потом доложишь. Кто у тебя помощником, Ложкин? Вот и пошли его. Он парень быстрый. Понял меня?
– Понял, – отозвалась рация.
Крохаль отключил рацию и повернулся к Ворону:
– Сейчас все узнаем.
Он заметно нервничал, но старался скрыть волнение. Нервозное состояние начальника станции передалось и диспетчеру. Он то и дело переводил беспокойный взгляд со своего начальника на сопровождающего его офицера, но не решался спросить, чем вызвано их странное поведение. Воспользовавшись возникшей паузой, Ворон достал мобильный телефон и набрал номер подполковника Жигалова. Подполковник снял трубку после третьего сигнала. Какое-то время Ворон слышал, как он разговаривает с кем-то по параллельному телефону. Наконец в трубке раздался хрипловатый голос Жигалова:
– Слушаю?
– Капитан Воронин. Товарищ подполковник... – начал свой доклад Ворон.
Жигалов слушал подчиненного молча, но его выдержки хватило ненадолго. Когда Ворон сообщил, что в руках неизвестных террористов оказалась железнодорожная цистерна
– И вы так спокойно объявляете об этом?! Да вы хоть представляете себе, что это за вещество?!
– Так точно, товарищ подполковник, – четко выговорил Ворон.
– Представляет он, – пробурчал себе под нос Жигалов, но Ворон отлично расслышал его слова. – Где сейчас эта цистерна?!
– Предположительно, террористы подцепили ее к следующему в Москву составу с автомобильным горючим...
В этот момент вновь ожила рация на рабочем столе диспетчера, и уже знакомый Ворону голос произнес:
– Четыреста тридцать шестой на связи. Девятнадцать цистерн у меня. Одной не хватает. Как поняли?
Ворон так и застыл с телефоном возле рта: девятнадцать?! Где же тогда цистерна с окислителем?! Сообщение машиниста ломало все его логические построения.
– Алло! Воронин, вы меня слышите?! – ворвался в ухо возмущенный голос начальника отдела.
– Да, товарищ подполковник. Мое предположение не подтвердилось. Машинист поезда только что доложил, что цистерна с окислителем в направляющемся в Москву товарном составе отсутствует.
Жигалов в ответ презрительно хмыкнул.
– По прибытии в Канаш нашей оперативной группы поступаете в распоряжение старшего. А пока примите все меры к розыску захваченной террористами цистерны. И начните поиски со станции. Может, она еще там.
Отдав приказания, Жигалов отключился, но Ворон еще несколько секунд в растерянности прижимал к уху молчащий телефон, пока Крохаль не вывел его из этого состояния своим вопросом:
– Так что с четыреста тридцать шестым, пропускаем?
Ворон утвердительно кивнул и, не сказав больше начальнику станции ни слова, молча направился к выходу. В голове была полная каша. Он чувствовал, что упустил что-то важное. Но для того, чтобы выудить ускользнувший факт из хаоса путающихся между собой мыслей, требовалось хотя бы на время уединиться и сосредоточиться. Последним, что услышал Ворон, выходя за дверь диспетчерской, стали слова Крохаля, адресованные машинисту задержанного состава:
– Давай, Степаныч, двигай дальше. Счастливой дороги.
В кабине электровоза Хасан убрал лезвие ножа с горла машиниста, а Гамид довольно улыбнулся и одобрительно хлопнул машиниста по плечу:
– Молодец, Степаныч! Хорошо говорил. Убедительно. В Москве получишь премию от меня.
Шутка главаря вызвала приступ веселья у остальных боевиков, и они, по примеру Гамида, только с большей силой, принялись хлопать машиниста по плечам и спине. При каждом ударе тот болезненно морщился, что забавляло бандитов, продлевая им развлечение.