Профиль равновесия
Шрифт:
Но, по словам Э. Кольера, бобры не подвели людей. Каждую ночь они выходили из своих хаток и трудились без устали: поднимали уровень плотин так, чтобы разбушевавшийся ручей не переливался через них и не размывал эти сооружения. На «боевую вахту» встали старые взрослые самцы, годовалые бобры и бобрихи, у которых вот-вот должны были появиться малыши. Они трудились ради себя, но их труд способствовал также сохранению водоемов для рыбы, хороших условий для норки, выдры и ондатры. «И быть может, ради того, — добавляет автор, — чтобы живущие где-то рядом мужчина, женщина и девятнадцатилетний юноша не увидели, как все, что им было так дорого, исчезает
Э. Кольер своими силами восстановил природное равновесие на маленьком участке земной поверхности. Пусть на незримо малую величину изменился общий гидрологический режим планеты, пусть прибавку в весе охотничьих животных на его участке можно выразить — по отношению к общей массе охотничьих животных Земли — числом с десятками нулей справа за запятой. И все-таки как-то сдвинулся в благоприятную сторону характер общего круговорота веществ и энергии, потому что в природе все взаимосвязано, все едино.
Сохранение равновесия не самоцель. Оно необходимо для того, чтобы планета наша была богатой и красивой, чтобы она могла без ущерба для себя обеспечить всем необходимым своих детей. Не надо делать из равновесия фетиш. Там, где действительно необходимо, ему следует придавать новые формы, переводить на новый уровень, заменять естественные процессы искусственными. Но недопустимо и уподобляться героям известной крыловской басни и растаскивать природу в разные стороны, забывая о всеобщей взаимосвязи в ней.
Иногда высказываются опасения, что призывы к соблюдению сохранения равновесия между природой и обществом означают прекращение развития производительных сил. Более того, раздаются призывы к искусственной приостановке такого развития. Видные зарубежные ученые, входящие в состав так называемого «Римского клуба», — Д. Мидоуз и другие в начале 70-х годов обнародовали результаты моделирования процессов, протекающих в мировой экономике. И пришли к выводу, что ни сырьевые и энергетические ресурсы, ни окружающая среда не способны выдержать современных темпов роста производства. Выход — «нулевой рост», отказ от дальнейшего развития экономики.
Подобная точка зрения глубоко ошибочна. Социальные запросы, потребности и возможности человечества постоянно изменяются — следовательно, всегда будут развиваться его отношения с окружающей средой, которая так же не останется неизменной. Задача заключается в том, чтобы направить развитие в нужную сторону, уменьшить издержки, связанные с техническим прогрессом. Именно поэтому все мы должны стоять на страже Великого Равновесия.
Первые утраты
Б. Уорд и Р. Дюбо, авторы книги «Земля только одна», пишут: «Если оглянуться на предшествующую многовековую историю человечества, то можно проследить, как, уже начиная с самых ранних этапов становления человека, во все убыстряющемся темпе происходило изменение форм вмешательства общества в природу и как изменялась скорость, с которой эти формы сменяли друг друга. Это не был „прогресс“ в том оптимистическом смысле этого слова, который употреблялся в XVIII и XIX веках. Хорошее и плохое шло бок о бок. Плодотворным попыткам предшествовали неудачи, и наоборот. Но все это вместе взятое представляло собой прогрессирующее развитие способности
Пройдя сейчас мысленно по следам стаи горилл или других человекообразных обезьян, мы сможем получить довольно полное представление о влиянии древнего человека на природу. Сломанные ветви съедобных растений, сорванные плоды, «покопки», сделанные в поисках лакомых кореньев. Примитивные «постели» из веток и сучьев в кронах деревьев — места ночлега. Правда, раздробленные раковины моллюсков, камни и палки, использованные, чтобы сбить висящие высоко плоды, кости зверей, птиц и рыб отличали бы следы деятельности первобытного человеческого стада от следов, оставленных высшими обезьянами. Первые люди наносили природе лишь ничтожные царапины, которые, как окна среди ряски в стоячих водоемах, быстро и бесследно затягивались.
На заре человечества люди держались небольшими группами, вели кочевой образ жизни, не имели постоянных жилищ и находили пристанище в пещерах. У них еще не было настоящих орудий труда, огня…
Даже люди времен мезолита, уже заселившие значительную часть североевропейской равнины, владевшие теслами и топорами, приручившие огонь, не могли сильно повлиять на природу. Если бы мы поднялись тогда на вертолете и пролетели над территорией густо населенных ныне европейских государств, то заметили очень мало признаков присутствия человека. Группы шалашей или немудрящих навесов по берегам рек и озер, жидкие дымки костров, узкие тропы, теряющиеся в зарослях уже в нескольких сотнях метров от поселений…
Быть может, нам удалось бы увидеть охоту на мамонта или другого крупного зверя. Громадное животное в расщелине скалы и суетящиеся на склонах ее люди с каменными глыбами в руках… И бескрайние, совершенно необозримые леса, рассеченные лишь извилистыми нитями ручьев, речек, испещренные голубыми крапинками озер, бурыми — болот.
Первые травмы, нанесенные человеком живой природе, можно сравнить с микроскопическими язвочками на совершенно здоровом теле. Они появились после возникновения более или менее постоянных поселений со значительным (для того времени) числом жителей.
Одно из таких поселений, относящееся к ашельскому периоду, обнаружено в Торральбе, на территории Испании. Человек этой поры, как известно, уже уверенно передвигался на ногах, а руки его были способны выполнять различные трудовые операции. Жилища — пещерные навесы, гроты — располагались на берегу древнего озера. Следы очагов показывают, что жители поселения постоянно пользовались огнем. К озеру на водопой и чтобы покормиться на сочных лугах приходили олени, дикие лошади, слоны, носороги. Охотники устраивали засады в прибрежных зарослях и убивали зверей. Археологи откопали на стоянке множество костей оленей, лошадей и даже целые черепа южных слонов с трехметровыми бивнями. Количество костей, мощность отложений «кухонных» отбросов доказывают, что люди жили у Торральбы очень долго. В конце концов они значительно поубавили численность зверей и птиц в окрестностях стоянки, а некоторых, возможно, истребили. Пострадали не только охотничьи животные, но и запасы рыбы, съедобных кореньев и плодов. Люди вытоптали растительность вокруг поселка, сильно замусорили территорию. Потребность в каменных орудиях приводила к интенсивной разработке крупной гальки и выходов пластов кремня. Не исключено, что от неосторожного обращения с огнем возникали пожары и палы, довершавшие опустошение округи.