Профсоюз попаданцев, или Няня специального назначения
Шрифт:
Третьи – эльфы. Пожалуй, самая высокомерная, самая заносчивая раса, которую только можно себе представить! И именно они числились здесь как раса интеллектуалов, посвятившая себя наукам. Пускай не все из них, конечно же, были гениями, в сухую уделывающими одновременно Энштейна и Теслу. Но наряду с посредственными инженерами так же имелись и великие умы,
Четвертые – орки. Раса, львиная доля представителей которой были либо обычными работягами, либо низкоранговыми военными. И именно представители этой расы составляли подавляющее большинство среди криминальных элементов общества. Довольно крупные, сильные, выносливые, с низким болевым порогом. Склонность к агрессии и насилию, конечно же, не наблюдалась у всех и каждого – среди них было немало спокойных миролюбивых ребят. Тем не менее, большинство и правда могли похвастаться этими не слишком приятными чертами.
И пятые – полурослики. Низенькие, спокойные и доброжелательные трудяжки, обычно не рвущиеся к власти, богатству или высокому положению в обществе. Поэтому зачастую работавшие на посредственной работе вместе с большинством попаданцев из других миров. Продавцы, клерки, госслужащие, портные, повара, прислуга, и так далее, и тому подобное. Дружелюбные, ни капельки не высокомерные, любящие повеселиться и совершенно неконфликтные, они, наверное, были самыми приятными ребятами из коренных местных. Именно представителями этой расы, к слову, были почти все слуги Питера, нанятые им не через профсоюз попаданцев. Хотя платить им, конечно же, приходилось на порядок больше, чем «эмигрантам» из других миров.
– О, здрасте, – улыбнулась я, оторвавшись от газеты, и взяла на руки Элизабет, которая подползла ко мне и принялась возмущенно ворчать, хлопая ладошкой по моей ноге.
О причине недовольства девчушки долго гадать не пришлось – запах, исходивший от ее подгузника, быстро сообщил мне о причине. Ну да, конечно, кому ж понравится сидеть с полным подгузником? Оно, наверное,
– Ну пошли, сейчас мы наведем у тебя там порядок, – подмигнула я, чмокнув маленькую драконицу в носик.
Поглядывая на Женьку, который успешно увлекся игрой с детским пианино на пять больших клавиш, я положила Элизабет на пеленальный столик и взялась за дело. И к счастью, в отличие от сынишки, воспитанница обошлась без хождения по маленькому прямо во время смены подгузника. Хотя с лихвой компенсировала это попытками перевернуться и поползать, подкрепленными хватанием бумажных полотенец, присыпок, крема от прелостей и вообще всего, до чего только дотягивалась!
– Эй-эй, тебе это не надо! – запротестовала я, выхватывая из маленьких ручонок новый подгузник, который девчушка уже собралась было попробовать на вкус.
И словно окончательно издеваясь, девочка начала толкаться ножками, пока я пыталась застегнуть на них застежку детского комбинезона!
В результате когда малышка в чистом подгузнике, довольная собой и полная энергии, поползла обратно к Жене играться, я чувствовала себя так, словно разгрузила парочку вагонов. И именно с этим чувством плюхнулась обратно в свое кресло, беря в руки недочитанную газету.
Так постепенно я добралась до криминальной хроники… и ненадолго подвисла, словно Windows 98. Около минуты мне просто не удавалось понять причины, по которой мои глаза так настойчиво смотрели на черно-белую фотографию молоденькой девушки. Причем прикрепленной к статье с заголовком, весьма не двузначно сообщавшем о том, что эту милашку нашли мертвой. И лишь после до меня начало смутно доходить, что я уже видела ее ранее.
Элайза.
Проклятье, это в самом деле была та самая фейри-певичка из «Рапсодии»! Девушка, с которой мой работодатель говорил тем вечером. Девушка, которая что-то разнюхивала для него.
И теперь она мертва.
Совпадение? Не думаю!
Конец ознакомительного фрагмента.