Программа минимум для начинающих
Шрифт:
— Когда стираешь память, надо обязательно чем-то заполнить пустоту. Ясно? Объясняю: ты должна была на место стертых воспоминаний поместить новые. Пустоты быть не должно, иначе она может заполниться чем-то чужим. Вот и остались у него в голове следы твои и твоего скарра, какие-то подсознательные штучки и всякий там мусор. А чужое — это чужое и нельзя предсказать, как оно себя проявит. Сколько раз тебе говорить, что надо быть осторожной, когда имеешь дело с чужими воспоминаниями! Скажи, почему ты такая
Соф вдруг стал меняться. Я уже привыкла к этим трюкам, и сама научилась изменять свою внешность, но Соф превратился ни много — ни мало — в собаку. Додумался! Я уже знаю, как это неудобно находиться в чужом теле.
Казик ожил. Потер лоб, на котором внезапно появилась огромная шишка.
— Ну, ни фита себе! — сказал он — Эта псина меня чуть не сожрала.
— Глупости, — возразила я — просто не хотел с тобой поздороваться, но не рассчитал силы. Надо прочнее стоять на ногах. Голова болит?
— Есть немного. И долго я был в отключке?
— Нет, минут десять-пятнадцать.
Я знала, что именно Соф вложил в его голову. Казик изъявил желание со мной познакомиться. Шел за мной с самого базара, но когда я открыла ему дверь, мой пес прыгнул ему на плечи и парень упал, стукнулся головой об пол и отключился. Никогда раньше Казик меня не видел.
— Вам что-то нужно? — спросила я.
— Да нет, просто я хотел с вами познакомиться. Я вас на базаре увидел. Вот дурак, надо было там и подойти.
— Извините, молодой человек, но ко мне сейчас должны прийти гости. Он несколько раз извинился и поспешил покинуть мой дом: Соф внушил ему еще и чувство неловкости. Казик выглядел сконфуженным и растерянным.
Когда он ушел, Соф вновь стал самим собой.
— В следующий раз, когда ты захочешь перед кем-нибудь исповедоваться, вспомни этот случай и воздержись.
— Может, хватит меня жизни учить!
Интересно, в начале своей учебы на Базе, он, наверное, был еще тупее меня, но сейчас уже об этом забыл. Но ругаться с ним мне совсем не хотелось. Не сейчас.
— Ты мне скажи, обустроили новую Базу?
— Даже лучше прежней. Сама увидишь.
— Знаешь, я боялась, что больше уже никогда не вернусь туда — призналась я.
— Ну и дура.
Вот все и встало на свои, места! Может быть, мне и не стоило так радоваться этому факту, но, что делать, я уже не смогла бы жить по-другому. Еще бы! Я могу жить одновременно две жизни, не зависеть ни от времени, ни от пространства, менять свое тело… Да я много чего могу!
— Ну, до чего же ты самодовольная и глупая! Да что ты там можешь? Все, что ты делаешь, ты делаешь через задницу — быстренько остудил меня Соф. И он вновь начал меня раздражать.
— Знаешь, а в собачьей шкуре тебе было лучше.
— А тебе — в змеиной — парировал он.
— Слушай, а почему и Шабар
— Нет, конечно, но нам выделили именно этот тип планет. Пойми ты, мы ведь будем работать на человеческих планетах, а они все похожи друг на друга, иначе там бы развилась бы какая-то другая форма жизни. Па это и хорошо.
— Почему? — удивилась я.
— Потому, что на них было бы очень неуютно.
Я задумалась, уставившись в одну точку, и не заметила, как-то место, на, которое я смотрела, вдруг вспыхнуло. Огонь пополз вверх по обоям. Соф толкнул меня в бок.
— Ты с ума сошла?! Ты зачем это сделала?
Я не поняла.
— Что я сделала?
Он махнул на меня рукой и стал тушить огонь, но у него ничего не получалось. Почему бы ни делать противопожарные обои, которые в огне не горят? Соф сосредоточился, и я увидела красивое зрелище: вокруг языков пламени вспыхнуло что-то яркое, дрожащее, похожее на северное сияние. Это удивительное свечение стало сжимать кольцо вокруг огня я огонь, соприкоснувшись с ним, мгновенно гас, словно от воды.
Пожар у меня не получился, слава Богу!
Соф устало вздохнул, но воздержался от комментариев в мой адрес, хотя он много чего мог бы мне наговорить в тот момент.
— Бесполезно — тихо сказал он, отвечая на мою мысль — бесполезно тебе что-то говорить.
Ну, надо же, как быстро я забыла, что он постоянно читает мои мысли!
— Ну, Соф, я, честно, не знаю, как у меня это получилось!
— Вот это-то и плохо! Ты должна знать что, как и почему у тебя получается.
Ты должна контролировать себя.
Я и без него знаю, что должна, но это самое трупное, что есть на свете — научиться контролировать себя. Как-то я уже пыталась это сделать, но по другому поводу и ничего у меня не получилось. Как-то я пыталась вычислить свою норму водки и строго придерживаться ее. Норму-то я вычислила — полбутылки, но ни разу мне не удавалось на ней остановиться. Я обнаружила, что водка обладает каким-то мистическим свойством — ее никогда не хватает, всегда приходится докупать.
— Знаешь, девочка моя, что мне в тебе нравится?
— Что? — обрадовалась я.
— Ты всегда находишь очень удачные сравнения. Я не стала вникать в суть сказанного и спросила:
— Когда на Базу?
— Да хоть сейчас — ответил он с улыбкой.
Я завизжала от радости и бросилась его целовать.
— Да, но только сначала ты должна уничтожить все то, что ты о нас понаписала. Ты же знаешь, что нельзя ничего рассказывать о нас.
Я притихла. Мне уже приходилось нарушать законы Базы и это не очень хорошо кончалось для меня. Правда, по большому счёту, всё обходилось малой кровью — небольшими неудобствами.