Прогрессор поневоле
Шрифт:
Забрав у писца перо и чернила, я сам сел за стол, приказав принести нам вина, закусок и фруктов. Минмос начал первым, вспоминая цены, количество и стоимость щитов, копий, остального вооружения, а я всё это записывал на русском, разбив лист на колонки наподобие таблиц Excel. Видя странные символы и главное системность подхода, поскольку таких таблиц они не видели никогда в жизни, ведь я и цифры записывал привычными арабскими символами, так что для них всё это выглядело наверняка так же, как и у своих писцов с их иероглифами.
Засели мы надолго, поскольку когда они выдохлись, я стал
Пробуждение было тяжёлым. Вчерашняя усталость словно никуда и не уходила, так что я лишь открыл глаза и ещё долго лежал, собираясь с силами чтобы встать. Лишь сиротливо лежащая горка листков папируса на столе заставила меня тяжело вздохнуть и опустить ноги вниз, поддев калиги, весьма уставшие за то время, которое они со мной провели.
— «Вставай Андрей, никто эту работу за тебя не выполнит, — уговаривал я сам себя, — если ты не будешь знать доходы и расходы армии, ты не сможешь платить людям, и как следствие этого воевать. Тогда всё это рано или поздно обернётся бунтом. Тебе оно надо?».
Этого удовольствия мне совершенно не хотелось, а потому жалуясь самому себе на несправедливую жизнь, когда одни цари сидят во дворцах, попивая вино и лапая симпатичных наложниц, другие вынуждены спать на жёстких кроватях, во всём себе отказывать, да ещё и песок в придачу ко всему глотать, который был тут везде и изрядно мне надоел. Возникающие периодически пылевые бури из-за близости пустыни Сахары, не придавали войскам бодрости, но местные хотя бы были к ним привычны, в отличие от меня.
В шатёр заглянул Меримаат.
— Снова с утра разговариваете с богами, мой царь? — поинтересовался он, видя, что я проснулся, но хмурый сижу на лавке. Он бросился помогать мне вставать и позвал Бенермерута, помочь с моим утренним туалетом.
— С кем ещё, — грустно согласился я, — все забыли меня, никто больше не приходит. Ещё пару лет у вас тут и все в Дуат забудут о боге Монту.
Меримаат выглядел виновато, но дело своё знал, так что уже скоро они вдвоём с воспитателем обтёрли меня влажными полотенцами и выдали чистую одежду, взамен вчерашней.
— Мне завтрак и не беспокоить, впереди много работы, — я с грустью посмотрел на стопку исписанных и исчёрканных листов.
— Конечно мой царь, — он тут же бросился наружу
— Какие новости? — я сначала предложил им присоединиться ко мне, но оба отказались, сказав, что уже поели, поэтому просто сидели, попивая лёгкое вино.
— Да в общем-то ничего нового мой царь, кроме только того, что люди взбудоражены слухами, которые крутятся в воздухе.
— И чего там крутится? — скептически поинтересовался я, впиваясь зубами в гусиное бедро, запечённое в какой-то чесночной приправе.
— Говорят, что всем скоро будут раздавать золото, — тихо сказал Меримаат.
У меня кусок мяса чуть не выпал изо рта.
— Вы, когда выйдете отсюда, походите по лагерю и тому, кто распускает эти слухи, посоветуйте язык в задницу засунуть, — хмуро произнёс я, — иначе этот кто-то станет ровно на одну голову короче.
Оба моих спутников смущённо переглянулись. Я же, не съев и трети, отодвинул от себя тарелку.
— Всё, я работать.
Они быстро всё убрали, принесли мне письменные принадлежности и тихо скрылись. Засучив отсутствующие на одежде рукава, я пододвинул к себе стопку листов.
— Мда, — осматривая подсчёты, которые получились у меня в итоге, я стал понимать, почему Наполеон говорил, что ему для ведения войны нужны всего три вещи и все они сводятся к деньгам. Общая сумма месячного содержания и обеспечения одного легиона выходила какой-то космической, а если к ней я планирую добавить ещё перевооружение, которое ещё только предстояло подсчитать, а также месячную плату воинам, то война и правда оказывалась слишком затратным делом. Прикинув, как легкомысленно я относился к предоставляемым мне городами выкупам, мне стало стыдно. Не тому меня учил отец, чтобы не понимать, какие предстоят траты и какой доход я получу от будущих инвестиций.
Предложение богатых гостей стало выглядеть для меня в совершенно ином свете. Вся эта возня с рабами мне лично была глубоко противна, но прекрасно осознавая, где и в какое время живу, я не собирался идти поперёк течения. Меня никто не поймёт и жизнь свою я быстро закончу с кинжалом под ребром или с чашкой яда в руках. Уже по одному тому, с какой скоростью примчались сюда представители богатейших фиванских семейств, желающие получать рабов в больших количествах можно было сделать правильный вывод, что для борьбы с рабовладельческим строем этот мир ещё не созрел и точно не я буду этим революционером. Жить всё же, мне очень хотелось.
— «Что же, — я снова опустил взгляд в цифры, — пожалуй пока мы не ушли из города, нужно попробовать заказать один полный комплект для легионера и уже от потраченной суммы за него плясать дальше. Получается мне нужны будут: скутум, простой без рисунков на первое время, но с металлическим умбоном. Пилум, желательно бронзовый с гранёным четырёхугольным наконечником и с хвостовой вставкой на клёпках в деревянное основание с пирамидкой. Также обязательно гладиус испанского типа и стёганный гамбезон до колен в качестве защиты».