Прогулка по Порталам
Шрифт:
Именно поэтому темным эльфам пришлось не чураться чар, которые их светлые и озерные братья считали постыдными, черными, принадлежащими ушедшему могуществу архонтов. Колдунов Дома Владык, вышедших из его народа, прочие эльфы клеймили Сотрясателями земли и Изрыгателями лавы. Сторонников Дома Кошмар звали Паучьими лордами, ибо паутина безумия, сплетенная заклинаниями этой школы, опутывала сознание врагов. И верховный Паучий лорд заседал в столице, сжимая в руке главное орудие подчинения — Длань Безликого, отголосок великого посоха Аль-Ладрис.
Со
Именно из-за склонности сотрясать и жечь народ Тэхт-Морниэ вывел породу волшебных древ Крайнель, устойчивых к огню, но источающих пары. Многие считали, что они ядовиты, но Вальдриссан знал наверняка — нет. Это был просто побочный эффект колдовства, не дававшего деревьям гореть. Тем не менее, в густой туманной дымке был толк: он скрывал гарнизонные патрули, позволяя темным эльфам сливаться с лесом и нападать на нерадивых путников или смертельно бесстрашных воинов, решивших покуситься на одинокий лес. То сизый, то черный, туман стелился и клубился, вставая вокруг и внутри леса стеной.
Вальдриссан беспрепятственно прошел сквозь эту стену и закрыл глаза, вспоминая, как впервые на границе леса увидел Тальваду.
День стоял солнечный. Настолько, что непривычному к такому обилию света, Вальдриссану постоянно приходилось щурится. Он то и дело поправлял длинные черные волосы, частично собранные в узел на темени, а большей частью свободно ниспадающие на плечи и спину. Каждый раз, когда он проводил по лбу вверх, словно зачесывая их, на широком крепком запястье воина блестели массивные золотые браслеты — один с огненными рубинами, другой — с пронзительными аметистами. Каждая деталь его одеяния выдавала высокий статус — как по рождению, так и по выслуге.
На кожаном поясе шириной в ладонь в ножнах держался изысканно украшенный кинжал — личный подарок короля. На посохе, чуть ниже навершия, был подвязан колокольчик из черной стали, подсвеченный чарами — фамильный знак, означавший принадлежность к семье потомственных чародеев, и не абы каких.
Вальдриссан не без причин находился у короля на особом счету. Вождь воинственного клана Астарг, Вальдриссан славился и своим боевым мастерством, и колдовским могуществом, и безупречной верностью. Позади осталась Четвертая Пагуба — месяца не прошло, как завершилась! — и вся Аэрида будто стремилась облегченно вздохнуть полной грудью.
Король Тэхт-Морниэ не относился к малодушным. И старался учесть всех, кто пришел его стране на помощь в страшные дни, ибо Четвертая Пагуба ударила именно по темным эльфам. Поэтому он созвал несколько приближенных и доверенных воинов, взял всех выживших и заинтересованных смотрителей Пустоты, и пустился к границе Тэхт-Морниэ и Ирэтвендиля: стоило сказать «спасибо» светлым братьям. По крайней мере, смотрителям Пустоты, ибо, в отличие от правящего рода, смотрители всегда откликались на угрозу Темных архонтов, не оглядываясь на различия
Под предводительством правителя знатные эльфы Тэхт-Морниэ вышли к границе и встретились с посольством Ирэтвендиля, ведомым одним из принцев. Вальдриссан, прошедший ту Пагубу в первых рядах, демонстративно морщился, глядя на важного отпрыска: светлые, думал он, всё боятся запачкаться, измараться. А между тем, чтобы очистить мир от грязи, в ней приходится вываляться! Однако о смотрителях Пустоты, стоявших позади принца, ни Вальдриссан, ни его владыка, ни другие темные эльфы, не могли отозваться столь же высокомерно. Эти грязи не боялись.
Сразу за тогдашним командором стоял молодой и амбициозный эльф-смотритель — Вальдриссан запомнил его в боях. Он лейтенант ордена, и, кажется, является потомком легендарного Тилелейта, ученика Эгнир. А рядом, держа его за руку, стояла она — самая прекрасная девушка, которую он только мог встретить.
Увидев ее, Вальдриссан перестал дышать.
Она выглядела, как луч. Тонкий, золотистый, невесомый, словно сам свет, почти прозрачный, если посмотреть под определенным углом, и пробивающий насквозь любую толщу грозовых туч. Пронзающий, как брошенное копье, и слепящий. Да, признал тогда Вальдриссан: на ее красоту было больно смотреть.
Это было коротко. Даже мгновенно. И внятно.
Его сердце не билось несколько секунд, а потом, ударив, будто возвестило: «Ты будешь готов умереть за нее».
Гордый, смелый, вольный получить почти все, к чему потянет руку, вождь Вальдриссан тогда забыл даже отмахнуться от глупого пророчества внутреннего голоса. Да кто она такая…?
Он не успел даже додумать вопрос.
— Тальвада Тилелейт, моя сестра, — представил лейтенант смотрителей. Только тогда он, Вальдриссан, осознал, что неотрывно пялится на эльфийку, даже не пытаясь что-то скрыть. И, к вящему изумлению вождя, та точно так же смотрела на него в ответ.
— Тилелейт, — произнес король темных эльфов. — До чего говорящий и известный род. Примите мое почтение, молодая госпожа.
Тальвада ответила. Что-то вежливое и безукоризненно правильное. Вальдр не вслушивался в слова — он только слышал звонкий голос и мягкий выговор.
«Почему она здесь?»
Вальдриссан ничего не говорил, полностью утратив нить происходящего. Он только слышал, что время от времени принц что-то мямлил, потом оглядывался на смотрителей. Командор отвечал более сдержанно и мудро.
Обе стороны условились устроить небольшой праздник прямо тут, на границе: темные точно не пойдут в Ирэтвендиль, да их там и не ждут. Как и светлых никаким посулом в Тэхт-Морниэ не заманишь.
Король уехал сразу после официальной части, а вот ирэтвендильский принц Кайдаэн и, тем паче, смотрители обоих королевств остались. Их братские чувства не были, в отличие от обязательств правителей, формальными. И, сам того не заметив, остался и Вальдриссан. Просто потому, что понятия не имел, увидит ли ее когда-нибудь еще.