Прогулка под луной
Шрифт:
Теперь Маша видела близко ее глаза.
В них что-то плескалось. Кураж? Предчувствие радости? Мудрость?
Маша призналась себе, что ей необычайно уютно рядом с этой женщиной и что не хочется покидать темноту балкона.
Но Софья Наумовна скреблась в дверь, приглашая пить чай.
Киноконцертный зал «Россия» был битком набит нарядной разновозрастной публикой.
Несколько эстрадных звезд разместились в местах для жюри.
Римма Анатольевна наотрез отказалась идти в зал и осталась за кулисами с внучкой. Она без конца поправляла на девочке синюю
— Ни пуха ни пера, Профессор! — Маша щелкнула девочку по носу и спустилась в зал.
Суета операторов, обилие камер, мелькание известных всей стране лиц — все это разбудило в девушке незнакомое волнение.
«Господи, я бы умерла от страха на месте Альки, а ей хоть бы хны!»
Маша пробралась на отведенные для родителей места и стала ждать.
Первое отделение концерта позволило немного расслабиться. Алька появится только во втором. Из головы не шел вчерашний разговор с Риммой Анатольевной. Воспоминания уводили назад, в аэропорт Милана, и еще дальше, на мокрый от дождя дворик, в уютный салон «форда». Зачем эти мучения разлуки, если есть хоть один шанс на счастье? Пусть месяц счастья, день! Неужели нужно все просчитать и спланировать? И из боязни ошибиться — вовсе отказаться от любви? Маша вспомнила дикий взгляд Зверева в аэропорту, всю безысходность и отчаяние ситуации. Тупо заныло под лопаткой.
Когда объявили Альку, Маша вздрогнула, будто назвали ее собственную фамилию.
Букет лазерных лучей прорезал сцену, Алька вынырнула из синей глубины декораций, как маленький юнга в своем морском костюме. На ней была юбка-шорты с белыми пуговками впереди и голубая блуза с квадратным воротником. Маша покосилась на соседей. Почему-то казалось — все должны догадаться, что девочка на сцене имеет к ней непосредственное отношение.
Маша не была на репетициях, и вчера Алька отказалась спеть ей свою песню.
— Это сюрприз, — хитро заявила она.
Поэтому Маша вся обратилась в слух при первых же аккордах вступления.
Женщина, мужчина, девочка, собака шли по синей чаще, мокрой от росы… Девочка скакала, женщина молчала. Солнце улыбалось в Рыжие Усы.
Маша вытянулась в струнку, услышав знакомую считалку. Сердце подпрыгнуло и перевернулось вместе с первыми нотами припева:
Подари им луч надежды, Слышишь, солнце, подари! Забери, что было прежде, Все плохое забери. Унеси и спрячь подальше — За леса и города. Пусть твоя сияет ярче Золотая борода!
Ну, Алька, ну, чертенок! Маша вцепилась ногтями в обшивку кресла, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции. Солнечный день в Лесном, Зверев с корзинкой, трава под ногами, щемящее предчувствие любви. Все было в этой нехитрой детской песенке.
Маше казалось — весь зал должен понимать, о чем это.
Алька продолжала своим проникновенно-звонким голоском:
Женщина,мужчина,девочка,собакапоплывут по морю,ветерНа звуки припева два ряда позади жюри повскакивали с мест, руки сомкнулись, образуя людские покачивающиеся волны. Дети размахивали шариками, мягкими игрушками. Первые ряды выбежали танцевать.
Подари им луч надежды, Слышишь, солнце, подари! — просила девочка, и к ее просьбе присоединялся весь зал. Людям была приятна сопричастность мольбе ребенка; всем хотелось просить у солнца кусочек счастья — это напоминало древний языческий обряд. Маша тоже поднялась вместе с соседями по ряду, держала чьи-то руки и пела за компанию с Алькой.
Альке долго хлопали, потом ей вручали диплом и подарки.
Маша поднялась и, не дожидаясь окончания концерта, отправилась за кулисы.
На душе было светло. Решение созрело и казалось простым и естественным. Конечно, она примет приглашение Риммы Анатольевны. Она поедет вместе с Алькой и проведет остаток лета у моря. И будь что будет.
От порта шли пешком. Прохлада утра проникала под одежду, приятно дотрагиваясь до тела. Римма Анатольевна исподволь наблюдала за сыном. Отметила и нервный блеск в глазах, и беспокойную устремленность движения. Он будто боялся опоздать куда-то.
Подробно отвечал на вопросы дочери, но думал о чем-то своем. Римма Анатольевна догадывалась — о чем.
Дома, за столом, не глядя на мать, он бросил как бы между прочим:
— Мне нужно съездить в Москву. Ты останешься с девочкой еще ненадолго?
— Конечно. Когда ты едешь?
Алька сделала большие глаза и чуть не подавилась котлетой. Римма Анатольевна предупредительно повела бровью. Девочка моргнула и опустила глаза в тарелку.
— Сегодня, — не раздумывая ответил Денис.
Алька вторично стрельнула в бабку глазами, но та оставалась невозмутимой.
— Сегодня к вечеру? Я думала… ты найдешь время заглянуть ко мне домой.
Денис поморщился. Меньше всего ему хотелось сейчас тащиться к матери. Зачем? Время с момента встречи в Италии остановилось, как упрямый осел, и не хотело двигаться вперед.
— У нас там случилась авария, — торопливо пояснила мать. — А сегодня выходной. Слесаря днем с огнем не найдешь. Но, конечно, если тебе нужно отдыхать…
Алька набрала полный рот салата и с беспокойством поглядывала то на бабку, то на отца. Физиономия ее наливалась смехом. Римма Анатольевна сделала строгое лицо. Алька стянула губы в трубочку и прикрыла рот хлебом.
— Что там у вас стряслось? — поинтересовался Денис. — Опять соседи подмочили?
— У нас утечка газа, — пояснила мать. Алька пулей вылетела на кухню.
— Но это же опасно! Вы задохнуться могли! Конечно, я сейчас же пойду посмотрю. Надеюсь, ты форточку открытой оставила?
— Кажется, да.
Денис снял парадный китель, облачился в джинсы и футболку.
— Я готов. Пошли?
Римма Анатольевна оглянулась на внучку.
— У меня живот болит… — жалобно призналась та.