Прогулка в бездну

Бульба Наталья Владимировна

Наш путь оказывается недолгим, но это скорее огорчает меня, чем радует: рядом с ней осознаешь, насколько краток миг. Но, когда мы останавливаемся на вершине холма, открывшаяся с него картина в призрачном лунном свете заставляет меня едва ли не забыть обо всем, застыв от восторга. И я не только вижу мрачную красоту поросшего густым лесом горного склона и необъятность расстилающегося неподалеку зеркала воды, слышу шелест луговой травы и треск насекомых. Но и пытаюсь оценить, насколько легко отыскать это рукотворное чудо, которого не было на наших картах, насколько вздымающиеся в небо пики, которые украшают каменные стены, и рвы, окружающие небольшую крепость, станут

преградой для тех, кто решит здесь чем-нибудь поживиться.

И она, словно откликаясь на мои мысли, тихим голосом говорит:

– Мой дом надежно защищен. Подойти ближе можно только со мной или с теми, с кем я делю кров. Те же, кому нужна моя помощь, пользуются магическими кристаллами, которые я оставила в каждом поселении. – И, подняв на меня взгляд, в котором вновь светилась тихая улыбка, добавила: – Дальше мы не пойдем. Моя нянька не отпустит нас на ночь глядя. Да и не стоит идти, если все равно придется возвращаться.

– Ты так уверена в моем ответе?

– Я считаю достаточно разумным отдохнуть под крышей, где вам ничего угрожать не будет, и затем пройти к порталу самым коротким путем, не испытывая судьбу.

– Ты знаешь дорогу к нему?

– Мой отец многому научил меня, прежде чем оставить здесь. У меня есть схемы безопасных проходов, коды доступа, мне известны расставленные вокруг ловушки, и единственное, чего я не могу, – это активировать сам переход. Но так как с вами черная жрица, эту проблему вы решите сами.

– Кто ты, Лайсе?

И она скидывает черное покрывало, похоже, открывая мне не только свое лицо, но и свою душу.

И, вглядываясь в неожиданные, но очень приятные глазу черты лица, ощущая тонкий аромат ее кожи, проваливаясь в бездну ее черных зрачков, наслаждаясь блеском ее струящихся волос, я понимаю, что судьба преподнесла мне подарок, на который я никак не рассчитывал.

Эта ночь была самой удивительной из тех, которые случались в моей жизни. Ее рассказ о себе прерывался не только моими восклицаниями, когда даже я, кого считали едва ли не самым хладнокровным среди темных эльфов, не мог сдержать разбушевавшихся эмоций. Впрочем, рядом с ней у меня возникало ощущение, подобное тому, которое я испытывал при общении с Лерой – я не видел необходимости скрывать того, что происходило в моем сердце. Я не сдерживал слов, будучи совершенно уверен в том, что меня не только правильно поймут, но и ответят таким же абсолютным доверием. Она отвечала на мои вопросы с подкупающей искренностью, так, словно знала меня всю свою жизнь.

Это было как наваждение. И первой, как ни странно, очнулась от него именно она, отметив, как плотнее стал сумрак, возвещая о приближении рассвета.

– Твои друзья должны уже сходить с ума от беспокойства!

– Не меньше, чем те, кто ждал тебя к ужину.

– Варлахи способны общаться телепатически, и если бы со мной что-то случилось, мои домочадцы об этом уже бы знали. А вот твои… Боюсь, встретят они меня теперь не столь доброжелательно, как мне бы этого хотелось.

– За это не беспокойся. Принцесса Лера все поймет и, если надо будет, усмирит моего господина.

– Она… – Она пытается подобрать слова, чтобы не обидеть.

И я помогаю ей, понимая, насколько трудно, не зная истории, которая свела их вместе, объяснить то, что их связывает.

– И он и она не считают нужным создавать проблемы там, где их нет. Да и кандидатура виновного у Олейора сомнений не вызовет.

В конечном итоге все так и получилось: мой принц едва сдерживал рык, не имея возможности излить на меня свой гнев, Лера загадочно улыбалась, глядя на меня и девушку. И мне не надо

было быть менталистом, чтобы понять, какие мысли при этом роились в ее голове, теплом отзываясь в моем сердце – ее мнение было для меня еще более важным, чем мнение моего друга. Принцесса была единственной женщиной, не только вызвавшей у меня чувство, наиболее близкое к любви, – уважение, но и заставившей меня пожалеть, что не я, а другой первым заявил свои права на нее. Что не я, а он заставлял чувства в ее груди бушевать стихиями, что не я, а он принял ее клятву быть всегда рядом. И когда я подводил Лайсе к Лере и Олейору, именно то, как она воспримет девушку, имело для меня значение. Словно это было одновременно и свободой, которую она мне возвращала, и благословением, которое мне было необходимо получить именно от нее.

Но это не единственное, что оказалось для меня важным. Отвечая на вопросы принца, пытаясь улыбкой смягчить его недовольство, я не переставал ловить себя на том, что любуюсь Лайсе. Наслаждаюсь каждым ее жестом, каждым удачно сказанным словом. Исходящим от нее спокойствием и ощущением внутренней силы.

В мою жизнь пришла любовь.

О которой я никогда всерьез не задумывался, пока не встретил Леру. Воспринимая женщин как приятную часть моего существования, как то, без чего я не могу чувствовать себя живым, как то, что дарит удовольствие и привносит остроту ощущений, схожую с азартом смертельной схватки. Но даже похожее на дымку ощущение тоски, возникающее каждый раз, когда я видел, какая нежность, какая трогательная забота друг о друге связывает самых близких для меня существ, не заставило меня примерить это слово к себе. Оставляя в душе уверенность в том, что самым ценным для меня является свобода от привязанностей, от беспокойства за другого, возможность распоряжаться своей жизнью, не задумываясь о том, что это может причинить боль кому-то очень близкому.

Но мне хватило всего лишь одной ночи, чтобы понять – я готов отдать это все за мир, в котором рядом со мной будет она.

И судя по тем внимательным взглядам, которыми меня окидывал Олейор, он это понял. И не только доводы разума о безопасности нашего пребывания в доме Лайсе, не только возможность проделать дальнейший путь до портала, не подвергая себя ненужному теперь риску, послужили причиной того, что он принял ее приглашение.

И я мог бы этому только радоваться, если бы не печаль, которую я заметил в глубине его серых глаз.

Лера

Мне казалось, что я уже забыла то тягучее ощущение, замешенное на тоске, предчувствиях, тяжести разлуки, неизвестности предстоящего, которое когда-то долгое время сопровождало каждый мой рассвет. Но время сглаживало все, и наступил момент, когда первый луч солнца, проникающий сквозь цветные витражи окна нашей спальни, улыбкой отразился на моем лице в ожидании того, как его губы коснутся моих, возвещая начало нового дня. Дня, в котором мы вместе.

Но судьбе показалось мало тех приключений, с которых начался для меня путь по этому миру: мы выходили на рассвете.

Прежде чем сделать шаг на портальную площадку, которая должна была вынести нас за двойной ряд каменной ограды, я оглянулась на тянущиеся к прозрачному небу шпили дома, который вблизи еще больше, чем издали, напоминал уменьшенную копию замка. Я даже могла сказать, какого именно: достаточно было лишь сосчитать количество башен, серыми стелами украшавшими этот архитектурный шедевр, как в памяти всплывал наш поход за моим прадедом и виденная мной база даймонов, в которой находился портальный зал на Дариану.