Прогулки по радуге
Шрифт:
Убедившись, что Амоа подтвердил его слова, он вскочил на ноги и начал сердечно прощаться со всеми. Его примеру последовали Данила и Джонатан. Закончив объятия и рукопожатия и погрузив подарки из ракушек, кабаньих клыков и свиных хвостов, они взлетели, вздохнув с облегчением.
Данила сидел впереди, рядом с Тони, и видел, как лицо Тони становится все более и более хмурым по мере того, как небо стремительно превращалось из лазурного в серо-черное, затягиваясь на их глазах тяжелыми тучами, которые шли прямо на них, вернее, это они летели в направлении шторма.
— Надеюсь, все хорошо пристегнуты? — тревожно бросил Тони сидящим
Все были пристегнуты, но это не убавляло нарастающей тревоги, особенно когда разразился сильнейший дождь и подул такой ветер, что вертолет стало бросать из стороны в сторону. Все молчали, не отрывая глаз от штурвала, который Тони удерживал с огромным усилием. Они приближались к лагерю, но вертолет постоянно дрожал в воздухе, не в силах совладать с порывами сильного ветра.
— Черт бы побрал этот чертов ветер, я не знаю, как посадить вертолет, мы уже недалеко от лагеря, но как только я начну сбавлять скорость при посадке, то неизвестно, как эта машина среагирует!
Тони был бледен, как никогда, прилагая все возможные усилия для того, чтобы справиться с управлением. Машина не слушалась его, он чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, и не знал, что можно сделать. Такого в его практике еще не было. Не летать в грозовой шторм — это было золотым правилом пилотов. И зачем он послушал их, зачем согласился остаться на этот дурацкий обед! Что понимают эти люди, кроме своих традиций! Теперь благодаря им жизнь его друзей и его самого находится под реальной угрозой. И ничего нельзя сделать. Уж лучше бы сожгли весь этот госпиталь в деревне, чем они все сейчас разобьются!
Данила тоже был бледен, думая о том, что будет, если они не смогут приземлиться благополучно, что будет с Эрикой, с их малышкой, с Рабдиной, что будет с этими самыми дорогими ему людьми? Выдержит ли Эрика второй такой удар в ее жизни, как она справится с этим? Ему было нисколько не жаль своей собственной жизни, но он не мог себе даже и представить, что будет с Эрикой, если она опять потеряет близкого ей человека. «А ведь она только начала свою жизнь заново, — подумал Данила, и его сердце сжалось от боли за нее. — И Рабдина… Она уже потеряла однажды родителей, неужели судьба вновь отберет у нее близкого человека?»
Джонатан вцепился в переднее сиденье, шепча про себя все молитвы, которые он только знал. Амоа закрыл глаза и, казалось, отключился от происходящего, на самом же деле его сильно тошнило, и тошнота вместе со страхом делали его состояние просто невыносимым.
Вертолет кружился вокруг места посадки, Тони не решался сбавить скорость в надежде на то, что ветер успокоится, но этого не происходило, и он кружил и кружил, пока стрелка показателя уровня горючего не поползла предательски вниз, спустившись к критической точке.
— Приземляемся, — сказал он глухим голосом, — у нас нет другого выхода. Молитесь, если кто умеет…
В этот момент беснующаяся стихия швырнула вертолет в сторону так, что Тони, стукнувшись виском об боковое стекло, потерял сознание и выпустил штурвал из рук. В следующее мгновение вертолет понесся носом вниз, неумолимо приближаясь к поверхности земли сквозь пелену дождя.
В тот момент, когда вертолет замер с окрашенными кровью стеклами и искореженными от удара стенками, уткнувшись носом в мягкую глину, в тысячах километрах от места падения, в Кернском госпитале, раздался крик новорожденной девочки, и счастливая Эрика прижала к груди
Глава 13
Комнату залило невероятным светом, на всем играли разноцветные блики — на стенах, белой больничной мебели, стеклах распахнутых окон и даже на ресницах. Было ощущение полного счастья и состояние легкого удивления. Эрика открыла глаза и не сразу поняла, где она, инстинктивно ощупывая свой плоский живот. Уже через мгновение она с улыбкой повернула голову в сторону кроватки, где лежала невероятно хорошенькая девчушка со светлыми волосиками и пухлыми щечками, причмокивая во сне губами. В отличие от многих новорожденных она была хорошенькой с первых мгновений, и мать с гордостью разглядывала ее крошечное личико, ожидая, когда же она откроет свои светлые глазки, цвет которых она пока не могла разобрать. Она осторожно взяла малышку из кроватки и положила рядом с собой.
— У-у-у, какие мы красивые, золотце мое, — с умилением шептала Эрика, трогая ее крохотные ручонки, — вот приедет папа и посмотрит, какая у него красавица дочка! Мы ему расскажем, какая ты была умница, маму сильно не мучила, сразу закричала и даже немного покушала… Да, моя радость? А как мы назовем нашу красавицу? Вот приедет наш папа, и мы у него спросим, да, золотце?
Золотце открыла глазки и начала беспокойно шевелить ножками и искать ротиком мамину грудь.
— Ну-ну-ну, сейчас мы тебя покормим, правда, молока у мамы пока нет, но уж кушай, что есть, а там посмотрим. — Эрика осторожно дала тугую грудь малышке, и та с готовностью зачмокала, порозовев от своих усилий под завороженным взглядом матери. Поев, она тут же уснула опять, и Эрика вернула ее в кроватку, прикрыв легким одеяльцем. Вот он — вкус счастья! Держать на руках своего ребенка, знать, что ее отец — твой самый любимый и близкий человек, — это и есть счастье.
Эрика осторожно прилегла на кровать, стараясь не делать резких движений. Хоть роды и прошли без осложнений, все мышцы болели, как после очень тяжелой нагрузки, и любое резкое движение сразу же отзывалось в пояснице ноющей болью. Ее предчувствие не обмануло ее — все прошло легко и относительно быстро для первых родов, врачи остались довольны как матерью, так и новорожденной малышкой. Получив несколько капель молозива сразу после рождения, девочка уснула и проспала почти всю ночь, дав Эрике возможность выспаться и отдохнуть. «Не надейся, что она будет так спать и впредь, — сказала сама себе Эрика. — Но разве забота о таком ангелочке может утомить? Где же, интересно, Данила, странно, что он так задерживается. Наверное, так и не смог закончить с той больницей в срок», — подумала она. Но как-то все равно это странно. И тревожно.
Кто-то постучал в дверь. Это была Анна. Она осторожно заглянула в комнату и вошла на цыпочках, боясь разбудить малышку. Вслед за ней в двери показалось любопытное личико Рабдины, которой так не терпелось увидеть свою сестренку, что она заставила Анну идти в госпиталь сразу, как только они узнали по телефону, что Эрику с ребенком уже можно навещать.
— Ну как вы тут? Доктор сказал, что все прошло прекрасно!
— Да, мы держались молодцом, посмотри на нее, Анна, правда, красавица? Ну скажи, что таких младенцев еще не видела? Рабдина, подойди поближе, дорогая, познакомься — это твоя сестренка! Красавица!