Проходящие сквозь
Шрифт:
— Интересно, этот мир, в котором я находился, как оценить его место дислокации относительно нашего мира.
Как физика, меня вполне серьезно интересовал этот вопрос. Стас тоже в принципе был физиком, и потому с ним это можно было вполне серьезно обсудить.
— Я думаю, переходя в другое измерение, мы перестаем оставаться в пределах выполнимости евклидовой геометрии.
Может быть место, там, где ты был, и достижимо на звездолете, а может быть, и нет. Но насколько я тебя понял, это, если не наш мир, то весьма похожий.
И тут нам предстояло очередной раз удивиться. К нам подошла Лера.
— Как ты здесь очутилась, —
— Ты ведь должна была прикрывать наш отход с той стороны.
— Должна… Но только какая-то сволочь захватив в себя часть моего мира, вызвала его свертку, и я оказалась здесь. Кстати самым поганым здесь является то, что мое тело осталось там, в нашем мире и теперь контролируется черт знает кем!
— Вот ведь! — изображая недоумение, вставил я, и стараясь прояснить свои смутные догадки, спросил. — А, кстати, как это кто-то мог присвоить себе часть твоего мира?
— Это могло быть при проходе через себя.
Теперь я, кажется, вполне понимал, что произошло, и кто был той сволочью, что втянула ее сюда, но я не стал делиться с ними своими соображениями. Не стал и все тут! Вместо этого я начал выспрашивать ее некоторые технические подробности, строя из себя полного идиота.
То, что теперь я был вместе с этой сладкой парочкой, навело меня на печальные выводы относительно моего положения дел. Помните мои рассуждения о том, что обычно в конце любого фильма ужасов остаются двое — самый симпатичный парень и самая симпатичная девушка. Как видите, для меня в этой типичнейшей схеме места не оставалось. Роль же автора тоже не прокатывала, ибо в этой компании я был наименее подкованным во всей этой чертовщине товарищем. Тогда я даже не представлял себе, как близко к истине лежали эти мои рассуждения.
Марыська
«Юнона и Авось»
Итак, теперь мы втроем решали вопрос, как нам отсюда выбраться. Первым пришло на ум сделать пентаграмму. Худо-бедно, но заклинания для открывания портала таким способом мы бы восстановили. Однако для этого у нас не хватало еще двух участников.
— А что, если попробовать вывернуть твой мир наружу, — предложил Лере Стас. — Тогда все мы окажемся на Земле.
— А это не опасно? Для Леры? — уточнил я.
— Ну, вообще-то, безопасно нет ничего, но здесь есть одна проблема. Извини, Фидель, — и она прошептала что-то на ухо Стасу.
Тот хранил беспристрастность. Ох уж не нравились мне эти перешептывания! Однако Лера заверила, что здесь дело пикантное, и меня не касается.
Не очень-то я ей верил. Но… Что мне оставалось делать?!
Лера легла, обхватив голову руками, и читая какую-то абракадабру. И тут мир вокруг нас стал искривляться и скручиваться в причудливую игру огня, красок и плоти, из которого все ближе и ближе маячили создания Преисподни. Впереди, далеко обгоняя всех, неслась огромная черная кошка. Нет, конечно, когда я говорю кошка, не следует думать, что это действительно была кошка. На самом деле это была далеко не кошка даже по внешнему
Тут Лера вскочила на ноги. Глаза ее дико блестели.
— Пришло время принести жертву, — сказала она и посмотрела на Стаса, а потом на меня.
Едва ли стоит говорить, что на нас она смотрела по-разному. В один миг я понял все. Где уж нам уж до этого Аполлона. После короткой схватки я полетел в сворачивающийся мир навстречу приближающемуся адскому созданию.
Говорят, что перед глазами умирающего пролетает вся его жизнь. Наверно, это правда. И теперь я лечу навстречу кисе, и прошлая жизнь яркими картинами летит у меня в голове. Вот и последние несколько дней. Новые сумасшедшие друзья.
Теперь моя кровь должна стать их пропуском в рай, то есть из ада, то есть, ну, в общем, вы меня поняли. Вот киска уже настигает меня… И тут случается нечто. Вместо того, чтобы сожрать меня, или, по меньшей мере, разорвать, ловким движением она закидывает меня на спину и бежит прямо на эту сладкую парочку.
Стас был удивлен не меньше меня. Но куда меньше обрадован. Это тормознутое изумление на оторванной голове я наверно буду помнить всю жизнь.
Но как быстро сориентировалась Лера! Но к ее сожалению, я совсем не управлял своим новым транспортным средством. А ему она совсем не нравилась. Настолько, что следующее движением могучей лапы раскроило эту хорошенькую головку.
Все-таки мы находились в измерении Леры, и ее смерть детонировала его коллапс, распахнув настежь долгожданный проход на Землю, начавший призрачно маячить со смертью Стаса. Теперь же он фонтаном вырвался из ее расколотой головы.
Предатели были наказаны. Я гнал прочь мысли о жалости. Но зачем же эта адская кошка мне помогла? Как раз когда я задал себе этот вопрос, моя спасительница легла, и я смог спокойно спешится. Она повернула ко мне свою ужасную морду. Она была до боли знакомой. Эти оловянные ошарашенные глаза и огромные уши, похожие на уши летучей мыши. Ну, конечно же…
— Марыська! — крикнул я, и она радостно замотала головой.
Моя кошка. Самая глупая кошка на свете, как я любил называть ее в далеком детстве. Существо, которое я когда-то предал. Как это не печально. Когда у сестры обнаружили аллергию на кошек, старший брат отнес ее куда-то очень далеко. И я не сделал ничего, чтобы вернуть ее. Никогда потом не мог себе этого простить. Марыська скорее всего не могла бы выжить на улице. В общем-то, она не была глупой, но ее нервная система была не совсем в порядке, или, точнее, совсем не в порядке. Она постоянно царапалась, кусалась, носилась по дому, не хотела привыкать к своему туалету. В общем, создавала всевозможные (да, именно, все возможные) трудности.
Но она была наша кошка. А, как говорил Антуан де Сент-Экзюпери, мы в ответе за тех, кого приручили.
Но теперь реальностью было то, что именно Марыська пришла мне на помощь в самый трудный момент моей жизни. Как мне хотелось с ней поговорить. Что сталось с ней в прошлой жизни? Что сделало этим исчадием ада? У меня была тысяча вопросов. Но она не могла на них ответить. Я погладил ее по голове. Раздался рокот раздолбанного компрессора — она замурлыкала. Она редко мурлыкала раньше, — Теперь ты пойдешь со мной, — спросил я ее, указывая на открывшиеся врата.