Проходящий сквозь стены
Шрифт:
Парень и девушка тут же повернулись и бросились со всех ног в проход между домами. Я им кажусь наверняка еще страшнее, чем те четверо. Парень убегал даже впереди девушки, намного оторвался от нее, все-таки она на каблучках. Я повернулся к двум оставшимся:
– Жить хотите?
Оба послушно затрясли головами.
– Еще раз застукаю на таком, – проговорил я выразительно, – буду… нет, не убивать, просто прострелю яйца. И вообще отстрелю все причиндалы! Чтоб помнили… Убивать начну, если и с отстреленными яйцами выйдете вот так веселиться.
Они исчезли, словно привидения. Адреналин разрывал меня на куски, как капля никотина хомяка, в ушах шумит прибой, а в поджилках скопилась такая сила, что готов подпрыгнуть на уровень третьего этажа. А то и четвертого.
Я несколько раз вздохнул, чувствуя, как воздух вырывается из моих раскаленных внутренностей, будто из чрева дракона. Руки-ноги дрожат, все тело вибрирует, требует действия, ему этого мало, будто готовился сражаться с целой армией, бить и получать удары, а потом отступить к стене… а тут, как абыдна, да?
Две телекамеры, обе размером с зерно пшена, я отвез к дому Галочки Первухиной и установил обе в ее квартире: одну в спальне, другую на кухне. Самая красивая девчонка класса, а я уверен, что и всей школы, она тревожила мое воображение еще с шестого класса, когда вдруг приснилась жаркой летней ночью.
С того дня постоянно наблюдал за нею, любовался, однажды осмелился предложить ей любую помощь, на какую способен, на что она только посмеялась, но поблагодарила вежливо и с чувством: ей, отличнице, чем мог помочь я, который учится ниже среднего? Но все равно приятно, спасибо!
Я не сводил с нее глаз, мои мечты не простирались тогда дальше, чем видеть ее постоянно, и вот сейчас, похоже, смогу воплотить свои мечты в реальность.
Довольный, как два слона, я вышел из стены, как вдруг услышал приближающиеся голоса:
– Галка, ты обещала мне пойти на дискотеку…
– Ничего я не обещала, – ответил звонкий девичий голос, я узнал Галочку Первухину и поспешно вдвинулся обратно в стену. – И вообще… ты ведешь себя слишком напористо.
Сквозь серый туман бетонной стены видел, как из-за угла вышли Галочка и наш классный капитан футбольной команды, а также хоккейной – Роберт, крупный, холеный, белозубый, с развитыми плечами и мощной грудью. Он пытался положить лапу на ее плечи, но она ожгла его негодующим взглядом, он тут же лапу убрал, но улыбочка осталась та же блудливая.
– А почему нет? – ответил он. – Все телки кому-то да принадлежат.
– А я вот никому, – подчеркнула она.
– Зря.
– Уверен?
– Все кому-то да принадлежат, – повторил он.
– Я не все, – отрезала она.
– Я это знаю, – сказал он поспешно, – потому вот и того, говорю с тобой…
– Ах, какая честь!
Он прогудел обиженно:
– Это издеваешься, да?
– Да нет, – ответила она смиренно. – Я же признаю, что ты звезда спорта… нашего класса. Автограф дашь?
Она остановилась, повернувшись лицом в сторону троллейбусной
– Погоди, твой троллейбус только что ушел…
– Другой придет, – сообщила она. – Троллейбусы, знаешь ли, ходят постоянно. И все разные… Это у тебя только одна машина, а троллейбусов много.
– Я знаю, – ответил он туповато.
– Правда? – удивилась она. – А я думала, ты знаешь только, с какой ноги ударить по своим воротам.
– Я по своим не бью, – возразил он угрюмо. – Разве что от злости, когда ключ теряю… Погоди. Знаешь, одно время мне казалось, что у тебя этот… как его… ну, тот неудачник, которого отчислили за неуспеваемость.
– Ты о Виталике? – переспросила она. – Во-первых, не отчислили, он сам ушел, чтобы помогать маме содержать семью. Во-вторых, и он был от меня достаточно далек. Хотя мне он нравился больше других. А ты что, завидуешь?
– Чему завидовать, – спросил он с удивлением. – Ты самая яркая девчонка школы. Да что там школы!.. Я же вижу, что с тобой нельзя поставить рядом даже красоток, что постоянно мелькают по ящику. Так что у того Виталика еще тогда шансов не было. Теперь – тем более.
Она взглянула лукаво.
– Уверен?
– Уверен, – ответил он с вызовом. – Ты не станешь гробить жизнь… да что там жизнь, даже вечер не стоит тратить на такого неудачника.
Она смотрела на него, прищурившись.
– А ты… удачник?
Он весело рассмеялся, картинно показывая крупные белые зубы.
– Да, мне удается все. И друзья у меня такие же… которым все удается. И девушка у меня должна быть… соответствующая. Ну, ты поняла! Как насчет сегодняшнего вечера?
Она снова посмотрела в сторону троллейбусной остановки, народ начинает накапливаться, покачала головой:
– Какой ты быстрый…
– А что, – сказал он, – я же не сказал, что напрашиваюсь на ужин, плавно переходящий в завтрак, хотя вообще-то это было бы нормально и вполне естественно. Но у тебя дома родители… А вот мне предки купили квартиру! Ну, не совсем купили, просто досталась после смерти бабушки, но ее отремонтировали, купили новую мебель, так что у меня шикарная двухкомнатная хибарка! Собственная. Пойдем, посмотришь.
Она наморщила нос.
– И как только переступим порог, потащишь в постель? Или нагнешь прямо в прихожей?
Он развел руками:
– За кого ты меня… Дикарь я, что ли? Сперва все-таки ритуалы некоторые, не слишком сложные. У меня родители старого пошиба, воспитывали, что нельзя же в постель девчонку тащить силком: ей надо сперва стихи почитать, вином угостить потом…
– Это из Саши Черного?
– Ага, – ответил он неуверенно. – Наверное. Я знаю только Сарумана, да и то Белого.
Она сказала в задумчивости:
– Ну, если сперва ритуалы, это несколько меняет…
Он сказал твердо: