Прохоровское побоище. Правда о Величайшем танковом сражении
Шрифт:
Обращу внимание читателя на немаловажную деталь в разговоре двух генералов, перед которыми стояла главная цель: разбить противника малой кровью и спасти как можно больше своих солдат. Хотя Павел Алексеевич и был прекрасно осведомлен, что его корпуса, которым Н.Ф. Ватутин ставит задачу: ударом в лоб разбить «Лейбштандарт», – имеют танков меньше, чем должно быть в одной танковой бригаде, он, как и перед 12 июля, даже не попытался обратить внимание командующего фронтом на это очень важное обстоятельство. Лишь только командарм получил приказ, он сразу же «взял под козырек». Единственное, о
«У меня в частях очень тяжелое положение с боеприпасами, в частности у генерала Труфанова осталась всего одна четверть боекомплекта. Покорно прошу принять все зависящие от Вас меры и подбросить мне снаряды для танков с 76-мм артвыстрелами» [545] .
Читая подобные документы, трудно поверить в утверждение генерала в письме, адресованном И.В. Сталину, что он «патриот танковых войск». Это все к тому, кто же причастен к созданию условий для той трагедии, которая произошла 12 июля под Прохоровкой.
Но вернемся к событиям утра 13 июля. Подводя итоги фронтового контрудара, следует обратить внимание на значительное влияние, которое оказали высокие потери 5-й гв. ТА
12 июля на дальнейшие события, происходившие южнее станции 14–15 июля в полосе 69-й А. Без преувеличения можно утверждать, что прямым следствием разгрома ударного клина группировки гвардейских армий стала трагедия окружения 48-го ск в последующие дни. То, как использовало советское командование мощное, полностью укомплектованное танковое объединение, – это был подарок для Гота, о котором он мечтал с мая 1943 г., когда он запланировал это сражение. Выведя из строя за короткое время два полнокровных танковых корпуса, не понеся при этом существенных потерь и сохранив боеспособность 3-го тк и 2-го тк СС, группа армий «Юг» заметно облегчила себе задачу по окружению войск генерала
В.Д. Крючёнкина в треугольнике Северного и Липового Донца.
Неприятель внимательно отслеживал действия советской стороны. Он точно определил логику решений командования Воронежского фронта и старался как можно сильнее обескровить его войска. Из донесения разведотдела штаба 2-го ткСС:
«Противник намерен любыми средствами остановить наше наступление южнее Псёла. Он пытается перерезать фланговыми ударами коммуникации наших ударных групп юго-западнее Прохоровки и отбросить контратаками наши силы севернее излучины Псёла. Он перебросил в районы западнее Прохоровки и севернее излучины Псёла значительные подкрепления пехоты и танков, ведущие активную оборону.
Воздушной разведкой было установлено также подтягивание резервов южнее Обояни по обеим сторонам дороги Белгород – Курск, что должно предотвратить взятие Обояни. Сильное движение из района Мирополье – Суджа указывает на переброску находящихся там прифронтовых резервов прежде всего к Псёлу.
Переброска 5-й гвардейской танковой армии позволяет предположить, что прифронтовые резервы севернее Белгорода уже истощены. Можно считать, что также и прифронтовые резервы с участков соседних войсковых групп подтягиваются и бросаются в бой в районе Курска» [546] .
На 13
– 5-й гв. А (95-я гв., 52-я гв. (часть сил), 42-я гв. сд) совместно с 24-й гв. тбр и 10-й гв. мбр 5-го гв. Змк сильными контратаками ликвидировать группировку противника, прорвавшуюся на северный берег Псёла;
– 69-й А и силами сводного отряда 5-й гв. ТА уничтожить войска 3-го тк, прорвавшиеся в район Щолоково, Ржавец, Рындинка.
– 6-й гв. А и 1-й ТА продолжать проведение контрудара с целями сковать боем силы 48-го тк и продолжать выбивать танки.
Н.Ф. Ватутин прекрасно понимал, что после нанесения поражения ударной группировке фронта под Прохоровкой следующим шагом немцев будет попытка окружить или, в крайнем случае, выдавить 69-ю А из междуречья. Но после 12 июля удерживать растянутый фронт 5-й гв. А и 69-й А без поддержки соединений П.А. Ротмистрова, которые были обескровлены, эти армии не могли. Особенно остро чувствовалась нехватка сил у В.Д. Крючёнкина. Но командующему фронтом очень хотелось удержать междуречье как очень удобный плацдарм для перехода в контрнаступление. Поэтому он и требовал активности от командармов. Вот только какими средствами они должны были проявлять эту активность после того грандиозного побоища, которое он спланировал, Николай Федорович не подсказал.
После тяжелейших потерь минувшего дня некоторые соединения гвардейских армий были заметно обескровлены, а часть из них, как, например, 52-я гв. и 95-я гв. сд, оказалась полностью или частично рассеянной, и к утру 13 июля еще не удалось установить, где находятся их штабы и командиры. В 5-й гв. ТА ситуация оказалась на порядок сложнее. На 13.00 корпуса армии имели в строю:
– 29-й тк – 51 танк, в том числе в 31-й тбр: Т-34 – 8, Т-70 – 20, в 25-й тбр: Т-70 – 11, 32-й тбр (резерв комкора) —
12 Т-34;
– 18-й тк – 33 боевые машины, в том числе Т-34 – 15, Т-70 – 18;
– 2-й тк – 44, из них Т-34 – 22 шт., Т-70 – 20 шт.,
– 2-й гв. Ттк – 80, из них Т-34 – 45, Т-70 – 33, Мк-4 – 2. Данные приведены с учетом 26-й гв. тбр (Т-34 – 30, Т-70 – 10) [547] , которая находилась в с. Шахово и в боях юго-западнее Прохоровки участвовать не могла.
Таким образом, для активных действий (читай для наступления) все на том же «танковом поле» юго-западнее Прохоровки П.А. Ротмистров мог выставить против соединений СС в два раза меньше техники, чем было задействовано 12 июля.
Глава 3 Конец авантюры
Район Прохоровки после контрудара
Итак, 13 июля А. Гитлер объявил командующим групп армий «Юг» и «Центр», что, из-за невозможности быстрого достижения целей операции «Цитадель», она прекращается. Таким образом, официально это был последний день осуществления этого авантюрного плана. Но войска об этом пока не знали и перед соединениями 4-й ТА и АГ «Кемпф» стояли прежние задачи: надежно прикрыть левый фланг и как можно быстрее завершить окружение русских войск у ст. Прохоровка и южнее ее.