Проигратель
Шрифт:
Свет.
Вылетев на открытое пространство, он зажмурился от неожиданности, закрывая лицо руками. Вот сейчас… сейчас…
Он не упал. И, поскольку никто не собирался пока атаковать со спины, медленно отнял от лица ладони.
Земля. Ровная каменистая земля, почти голая, если не считать нескольких невысоких кустиков и редких чахлых травинок. Шар перекати-поля спешит куда-то, подгоняемый ветром. Равнина тянется до горизонта, где можно сквозь дымку рассмотреть какие-то горы.
Он сделал несколько шагов. Земля была теплая. Это ощущалось даже сквозь подошвы ботинок. Идти было приятно и намного легче, чем по джунглям, но он до того привык к бесконечным подвохам и препятствиям, что не спешил радоваться. Жизнь всегда так – порой она поманит
А где он? Только что дышал в затылок – и вот никаких следов! Ведь давно мог напасть, пока его жертва стояла, не в силах сдвинуться с места. Куда он делся?
Шея по-прежнему была как деревянная и поворачиваться пришлось всем корпусом. Рука скользнула вдоль туловища и зацепилась за что-то, висевшее на поясе. Машинально, всматриваясь в стену зеленых зарослей – настоящая стена, где роль цемента играли все те же лианы! – он коснулся этого предмета.
Револьвер. То, чего у него никогда прежде не было. Во сне он всегда был безоружен перед лицом опасности. Что случилось сейчас? Почему пальцы сжимают гладкую рукоять, которая так и льнет к ладони, и которой тут не должно быть?
Из-за зеленой стены донеслось хриплое дыхание. Хищник тоже устал и сейчас переводил дух перед решающим броском. Где он? Куда стрелять?
Он был уверен, что выстрелит, уверен, что не промахнется. И когда лианы внезапно раздались в стороны, вскинул руку с револьвером…
И прежде, чем перед его лицом распахнулась зубастая пасть, сообразил, что судьба все-таки под конец сыграла с ним злую шутку.
Револьвер был полностью деревянным.
Улица Труда оказалась длиннее, чем ему представлялось. Нужное здание располагалось в глубине, за домами из стекла и бетона, выкрашенными в приятные бежево-оливковые цвета. Первые этажи были заняты магазинами оргтехники, готового платья, салонами мебели и прочими товарами для дома. Он прошел в арку между салоном «Мокрое дело», где, судя по всему, продавали сантехнику, и небольшим заведеньицем «Хорошо сидим!» – где на вывеске, как в старые добрые, канувшие в историю времена над бочкой сидели рак и поросенок, обнимая одну кружку на двоих. Хотелось заглянуть хоть на обратном пути, но он понимал, что денег хватит только на то, чтобы постоять на пороге.
Чтобы отыскать дом 21, строение № 14, ему пришлось дойти чуть ли не до улицы Тружеников, которая пересекалась с улицей Труда. Оно оказалось зажато между какими-то старыми, прошлого века, еще кирпичными постройками. Ту, что слева, явно недавно реставрировали, потому что кирпичи радовали глаз ярко-алой краской, а швы между ними были белыми, несмотря на городской смог. Да и окна тоже вставили только-только. Зато правое здание являло собой образец обшарпанности, и Проигратель невольно задержал на нем взгляд. Дальше по улице Тружеников шли тоже новые или хорошо отреставрированные старые дома, и только это торчало, как бельмо на глазу. «Улица Труда, № 21-14/А» значилось у него на вывеске. Значит, скоро его спишут в расход и снесут, дабы выстроить что-то еще. Может, расширить парковку, может, соорудить новый корпус… Дом напомнил Проигрателю его самого – такой же отщепенец, выродок, анахронизм. Единственный неуспешный человек в мире, где каждого ценят за то, что и сколько он заработал и как распорядился своим выигрышем, где прожитую жизнь оценивают в количестве купленных домов и квартир, в марках машин, в загородных домах и собственных виноградниках. И если ты не имеешь хотя бы старенькой машины, доставшейся тебе от родителей и пары лишних метров в жилом модуле, отремонтированных по высшему разряду, ты никто и ничто.
На ресепшене его паспортную карточку долго изучали со всех сторон и разве что не просили предъявить отпечатки пальцев и биометрические показатели для сличения. Он терпеливо ждал, привыкнув
После тяжелого сна он никак не мог проснуться. Навязчивые мысли крутились в голове. Обычно взрослый мужчина не должен доверять снам, но он так привык к тому, что постоянно во сне убегает по джунглям незнакомой планеты, что сейчас не мог отделаться от мысли о том, что это что-то значит. Равнина… револьвер, которого раньше не было… и преследующий его зверь… До этого он не видел, кто гнался за ним по джунглям. Почему все изменилось? Только ли из-за получения очередного приглашения? Или из-за того, что он на сей раз фатально опоздал?
Кабинет 432 был еще закрыт, хотя на табличке значилось, что рабочий день начался четверть часа назад. Пожав плечами, Проигратель устроился у окна, посматривая на заросший бурьяном и одичавшим кустарником внутренний дворик. Судя по ярким пятнам цветов, еще недавно за ним пытались ухаживать, высаживая многолетники. Они сейчас цвели, отчаянно пытаясь украсить собой серо-бурый городской пейзаж. Цветы казались таким же анахронизмом и лишней деталью, как и старый обшарпанный дом № 21-14/А.
Цокот каблучков, эхом отразившийся от стен и потолка, заставил отвлечься от мыслей. Какая-то девушка в строгом костюме – темно-синяя юбка, синий приталенный пиджак, бежевая блузка и голубой платочек в нагрудном кармашке – держа под мышкой папку, подошла к соседней двери, 158, и принялась копаться в замке. Ключ застрял мгновенно, словно только того и ждал, и девушка неожиданно чертыхнулась: «Опять! Вот гадство…»
– Разрешите? – он отлепился от подоконника.
На него посмотрели едва ли не с ужасом, словно он был в черной маске и держал на вытянутых руках бомбу с часовым механизмом:
– Вы кто? Откуда взялись? Что вам здесь надо?
– Я пришел в 432 кабинет. Разрешите помочь? Они все равно задерживаются…
Рука девушки соскользнула с ключа, оставшегося торчать в замке. Проигратель наклонился, изучая устройство замка.
– Он часто заедает, – пожаловалась девушка. – Или просто меня не любит…
Он усмехнулся, уловив свои, знакомые нотки в ее речах. Нет, вряд ли она из «таких» – ладно скроенная фигурка, аккуратный маникюр, сидящий, как влитой, явно не дешевый костюмчик, непыльная работа в конторе…Еще молода, симпатична, наверняка от ухажеров отбоя нет.
Он шевельнул ключ, слегка надавил, попытался провернуть – и замок открылся неожиданно легко и быстро.
– Ой, спасибо! – девушка прямо-таки расцвела, толкнула дверь и бочком протиснулась в кабинет. – Без вас я бы тут еще полчаса торчала, пока кто-то из наших не пришел. А у меня много работы. Надо столько документации оформить…
Он посмотрел на табличку на двери: «Агентство по подбору кадров», часы работы и несколько фамилий. Девичья фамилия была только одна – Данаева.
– Спасибо вам, – повторила девушка. – А вы к кому?
– Мне в 432 кабинет. Я хотел узнать…
– Ой, – ее ровные бровки взлетели вверх, – а их сегодня никого не будет…
– Что? – он схватился за косяк двери.
– Ну, кажется, они на студию поехали на какой-то кастинг… А вам кто нужен и по какому вопросу? Просто…
Он попятился, мотая головой. Такой подлости от судьбы он не ожидал. Значит, он действительно опоздал.
– И давно? Давно они уехали?
– Еще в восемь утра, чтобы успеть до пробок, – девушка посмотрела на висевшие на стене часы. – Я вчера слышала, как они автобус заказывали на это время.
Целый час. А он к тому же еще и опоздал почти на четверть часа из-за этих самых пробок, почему-то решив, что у него весь день впереди.
– А вам, – видимо, было что-то такое у него на лице, потому что девушка внезапно шагнула к нему, пытаясь поймать его взгляд, – было что-то нужно?
– Не нужно, – кивнул он. – Теперь уже ничего не нужно.