Проиграй со мной

Тесса Тиана

То, что между нами произошло за это время, уже вышло за рамки игры. И началось всё задолго до сегодняшних событий. Вот так просто пришло осознание: весь год даже не пыталась заводить никаких отношений, потому что мне хватало внимания Фараона. И теперь становилось грустно. Было или не было? Что он чувствует? Это всё розыгрыш? От начала и до конца?

— Злишься, — теперь констатировал факт Макс, ухмыляясь. — Зная, насколько ты упряма, я и не рассчитывал на твой ответ прямо сейчас. Но всё по-настоящему.

— А

на какой ответ ты ещё рассчитываешь? Что я не злюсь? Мне как нужно реагировать: спасибо, Макс, было очень весело. Я чуть не умерла со смеху от твоих шуток, но больше не надо.

Макс прищурился:

— Уверена?

— Более чем.

Он так серьезно задавал вопросы, как будто в них был какой-то иной контекст. Только я ведь не обязана загадки разгадывать, верно?

Но Фараон сам мне помог:

— Не доверяешь мне?

— Макс, после всего, что ты вытворил, доверять в принципе проблематично.

— Значит, это «нет»?

— Видимо, — добавила немного растеряно.

— И даже не хочешь снова попробовать?

— Пока что, Макс, я хочу просто побыть одна, — ответила вполне искренне.

Такое странное чувство. И вроде бы всё правильно делала, а где-то внутри отчаянно кричал внутренний голос простое, но ёмкое: «Дура!»

Внешне же я оставалась невозмутима. Только пальцы сцепила в замок, чтобы не дрожали.

Фараон теперь выглядел озадаченным, хмуро кивнул:

— Что ж, я тебя понял. Насильно мил не будешь.

И бросил на меня пристальный взгляд.

Хорошо ему. Хоть один из нас во всём разобрался.

Сказать по правде, даже сейчас он был мне мил, чёрт бы его побрал. Даже со всеми этими дурацкими розыгрышами. Однако всё так свежо в памяти, что и злость не успела испариться.

Твердила себе, что поступаю правильно, показывая гордость, но в груди всё-равно что-то кольнуло: быть может, вот тот, который внутренний, прав? Гордость, конечно, украшает, но оставляет «голодной».

Тем временем Фараон поднялся и, прижимая к себе Максимилиана, направился к выходу. Хотелось сказать вслед что-нибудь правильное или хотя бы остроумное, но всё портил снова тот же внутренний голос, формулировку свою не изменив. Поэтому я просто плелась следом и молчала.

На пороге Макс обернулся, посмотрел в упор, перевёл взгляд на губы, и глупое сердце пропустило пару ударов. Фараон же снова вернулся к глазам:

— Вадим рассказал, что ничего между вами не было. Очередной розыгрыш.

— А если бы было? — с вызовом подняла брови, опуская подробности проверок Вадима. Допустим, он мог меня разыграть. Но вряд ли бы Максу понравилось, что Морозов не отступал и целовал меня вполне по-настоящему.

— А если бы было… — повторил за мной Фараон, мрачно взглянув, да так, что у меня по телу дрожь пробежала. В такие моменты, когда в его глазах

не видится печали, очень четко осознается, кто передо мной. Не сводя с меня взгляда, он выдержал паузу и продолжил: — С большой вероятностью, одним бы аниматором в мире стало меньше. И это был бы уже не розыгрыш.

Понятненько. Тогда, пожалуй, обойдёмся без подробностей.

Фараон некоторое время просто меня разглядывал. А потом вдруг прищурился, енот встрепенулся, я замерла.

— Жалеешь? — прозвучал в тишине его низкий голос, как угроза, которая будоражила, но вовсе не пугала.

Не сводила глаз с Макса и не сразу поняла, что он слишком близко. Дыхание сбилось, тело словно парализовало. А в следующее мгновение он одной рукой прижал пушистого тезку, убирая его вбок, а другой притянул меня к себе. Крепко, властно, в ноздри тут же ударил аромат терпкого парфюма. Как же держать оборону, когда Макс так близко? Когда мысли путаются, когда они исчезают…

Мгновение, потемневший взгляд, и Фараон поцеловал меня, жадно, настойчиво, но всё равно невольно пробилась мысль — будто в последний раз, отчего внутри всё тревожно сжалось.

Енот чихнул, и Фараон вдруг отстранился, так же внезапно как и прильнул. А я, тяжело дыша, распахнула глаза. Сердце отчаянно билось в груди, Макс, уже с трудом удерживая извивающегося енота, сделал шаг назад, но взявшись за ручку двери, обернулся и как-то особенно мрачно добавил:

— Спасибо за игру. Ты одержала достойную победу.

Сказал и тут же вышел, оставив шлейф странных чувств. А я лишь прошептала ему вслед:

— Макс…

И отчего-то разревелась.

Запаса силы воли мне определенно не хватило.

Успокоиться всё же удалось, но остаток дня я не находила себе места. На следующий день даже побродила по торговому центру: оставалось несколько дней до нового года, а я всё больше грустила. Скидки не радовали, пушистый снег отчаянно срывался хлопьями, но настроения не добавлял. Макс больше не беспокоил, и я была уверена, не побеспокоит. А всё равно время от времени искала глазами подозрительных личностей, выходя на улицу.

Но ни джипов без опознавательных знаков, ни людей в надвинутых до лба темных шарфах — никого подозрительного не обнаруживала. Странная паранойя какая-то, ей-богу. Отчаянно желать, чтобы за тобой следили. Хотелось отыскать хоть какую-то ниточку к возможному вниманию Макса. Но, видимо, я сделала всё, чтобы он свой интерес потерял.

Возвращаясь домой после работы, я вдруг поняла, что казавшаяся мне грандиозной месть неактуальна и отныне будет неуместна.

Поднялась на первый этаж и позвонила в дверь, один раз, второй, третий. Наконец Шурик открыл, смотрел сейчас непонимающе сквозь меня, но вскоре сфокусировался и даже растянул губы в улыбке: