Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера
Шрифт:
Капитан Ронге и новый начальник разведывательного бюро австрийского Генерального штаба Август Урбанский фон Остромиц в полной мере воспользовались советами Редля.
Урбанский и Ронге, развязавшие охоту на Редля, были, таким образом, его ближайшими соратниками и учениками.
После инцидента с ножичком или с футляром от него события развивались так:
«Подозрения Редля усилились после того, как он заметил за собой слежку. Пытаясь оторваться, он достал из кармана какие-то бумажки и, мелко разорвав, выбросил на улицу. Но и это не помогло. Несмотря на поздний вечер, одному из сыщиков удалось собрать обрывки и передать их Ронге с сообщением, что таинственным господином Ницетасом оказался полковник Альфред Редль. Сличение почерка на разорванных бумажках, оказавшихся квитанциями о посылке денег и квитанциями на отправку заказных зарубежных писем в Брюссель, Лозанну и Варшаву по адресам, известным контрразведке как штаб-квартиры иностранных
Об этом неприятном открытии Ронге немедленно сообщил своему начальнику Урбанскому, который в свою очередь поставил об этом в известность начальника Генерального штаба генерала Конрада фон Гегцендорфа». [1149]
Ронге пишет: «Нужно было еще получить согласие коменданта города на арест, но дело не терпело отлагательства». [1150]
Редль, между тем, обедал в ресторане «Ридхоф» со своим лучшим другом — главным прокурором генеральной прокуратуры верховного кассационного суда доктором Виктором Поллаком. «Ему Редль рассказал в ресторане о своей половой извращенности, говорил еще о каком-то тяжелом преступлении, но в чем оно заключалось, ничего не сказал. Редль просил Поллака помочь ему немедленно и беспрепятственно выехать в Прагу или, в крайнем случае, поместить его в санаторий. Поллак позвонил н[ачальни]ку политической полиции. Последний ответил, что до утра он ничего сделать не может». [1151]
1149
«Загадки и тайны ХХ века», http: // macbion. narod. ru/ spies/ redl2. htm.
1150
М. Ронге. Указ. сочин., с. 73.
1151
Там же, примечание редакции, с. 73.
Урбанский доложил это дело Конраду, который в это время обедал в ресторане «Гранд отеля». [1152]
Ронге продолжает: Конрад «предложил сейчас же разыскать Редля и допросить его и согласился с предложением — дать возможность преступнику немедленно покончить с собой» [1153] — это, согласитесь, страннейшее решение при обнаружении чрезвычайно опасного шпиона, характер деятельности которого еще совершенно не выяснен. Виновен он был, повторяем, всего лишь в потере ножика или футляра от него — пока что ни в чем ином!
1152
Там же, примечание редакции, с. 73.
1153
Там же, с. 74.
Была составлена комиссия из четырех офицеров (включая Урбанского и Ронге) для немедленного исполнения приказа начальника Генерального штаба.
Ронге продолжает: «Около полуночи Редль вернулся в давно окруженную со всех сторон гостиницу «Клоземер». Когда мы вошли в его комнату, он был уже раздет и пытался повеситься. Редль был совсем разбит, но согласился дать показания лишь одному мне». [1154]
«Урбанский утверждает, что Редль отказался от каких бы то ни было показаний и на вопрос комиссии о размерах его измены и о продолжительности таковой, ответил, что все доказательства они найдут в его служебной квартире в Праге» [1155] — запомним эти слова!
1154
Там же.
1155
Там же, примечание редакции, с. 74.
Ронге продолжает: «Он рассказал, что в течение 1910–1911 гг. широко обслуживал некоторые иностранные государства. В последнее время ему приходилось ограничиться лишь материалом, доступным пражскому корпусному командованию. Самым тяжелым его преступлением была выдача плана нашего развертывания против России в том виде, в каком он существовал в упомянутые годы и какой в общих чертах оставался еще в силе. Но об этом он мне ничего не сказал [???]. Соучастников у него не было, ибо он имел достаточный опыт в этой области и знал, что соучастники обычно ведут к гибели.
Наконец,
«Урбанский говорит, что лишь на предложение одного из членов комиссии: «Вы можете, г[осподи]н Редль, просить о предоставлении Вам огнестрельного оружия», Редль, заикаясь, сказал: «Я покорнейше прошу о предоставлении мне револьвера».» [1157]
Ронге: «Когда утром члены комиссии, охранявшие после выхода от Редля улицы, прилегающие к гостинице, заглянули к нему, то увидели, что предатель уже мертв.
1156
Там же, с. 74.
1157
Там же, примечание редакции, с. 74.
Возник вопрос: нужно ли скрывать истинные причины этого убийства и выставить в виде единственной причины гомосексуальность, которая также выплыла наружу?» [1158] — вот только когда она, оказывается, выплыла: когда Редль был уже мертв!
Далее: «При осмотре номера на столе нашли два письма: одно на имя брата Редля, а второе барону Гизлю фон Гизленгену, начальнику Редля в Праге. Там же лежала посмертная записка:
1158
Там же, с. 74.
«Легкомыслие и страсти погубили меня. Молитесь за меня. За свои грехи я расплачиваюсь жизнью. Альфред. 1 час 15 м. Сейчас я умру. Пожалуйста, не делайте вскрытия моего тела. Молитесь за меня».
После того как начальнику Генерального штаба доложили о самоубийстве полковника Редля, он распорядился отправить в Прагу комиссию, чтобы обследовать его квартиру и установить размеры нанесенного им ущерба». [1159]
Заявление Конрада фон Хётцендорфа, «высказанное им в краткой докладной записке в военную канцелярию императора, написанной 26 мая 1913 года: «В соответствии со служебным регламентом, часть первая, сообщаю вам, что проведенное непосредственно после смерти полковника Альфреда Редля, начальника штаба VIII корпуса расследование, показало с полной достоверностью следующие причины его самоубийства: 1) гомосексуальные связи, которые привели к финансовым затруднениям и 2) продал агентам иностранной державы служебные документы секретного характера» (Документы Военного архива Вены). Самое вероятное и простое объяснение мотивов: Редлю нужно было много денег, и русские их ему предложили». [1160]
1159
«Загадки и тайны ХХ века», http: // macbion. narod. ru/ spies/ redl2. htm.
1160
А. Петё. Указ. сочин.
Далее: «расследование в Праге взял на себя полковник Урбанский.
Он вернулся из Праги с обширным материалом, заполнившим всю мою комнату». [1161]
26 мая 1913 года «все газеты, выходившие в Австро-Венгерской империи, поместили на своих страницах сообщение Венского телеграфного агентства, извещающее о неожиданном самоубийстве полковника Альфреда Редля, начальника штаба 8-го корпуса австро-венгерской армии.
1161
М. Ронге. Указ. сочин., с. 75.
«Высокоталантливый офицер, — говорилось в сообщении, — которому предстояла блестящая карьера, находясь в Вене при исполнении служебных обязанностей, в припадке сумасшествия покончил с собой».
Далее сообщалось о предстоящих торжественных похоронах Редля, павшего жертвой нервного истощения, вызванного продолжительной бессонницей. Но уже на следующий день в пражской газете «Прага тагеблатт» появилась заметка следующего содержания:
«Одно высокопоставленное лицо просит нас опровергнуть слухи, распространяемые преимущественно в военных кругах, относительно начальника штаба пражского корпуса полковника Редля, который, как уже сообщалось, покончил жизнь самоубийством в Вене в воскресенье утром. Согласно этим слухам, полковник будто бы обвиняется в том, что передавал одному государству, а именно России, военные секреты. На самом же деле комиссия высших офицеров, приехавшая в Прагу для того, чтобы произвести обыск в доме покойного полковника, преследовала совсем другую цель».