Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера
Шрифт:
Словом, тщательнейшие обыски, которым могла подвергнуть дом Алоиза юная разведчица, были обречены на негативные результаты — секретные документы оказались заведомо вне ее досягаемости.
Таким образом, Иоганн Непомук не смог извлечь никакой пользы от засылки шпионки, а жизнь Алоиза оказывалась обеспечена от немедленной угрозы.
Ситуация зашла в определенный тупик, как это случилось и в 1842 году.
Обе стороны никак не могли быть этим полностью удовлетворены.
Алоиз, несомненно, был заинтересован в увеличении суммы вымогаемых
В результате его жизненные планы оказались определенным образом сорваны: Алоиз не мог форсировать разрыв с женой, опасаясь ее неизбежной мести и крушения собственной карьеры, отказываться от которой в подобной ситуации он не имел возможности. Пришлось поступать совсем наоборот: разрывать с любовницей — упомянутой Шмидт, о которой мы не знаем ничего, кроме того, что она родила от него дочь Терезу. Расстройство этого союза, заметим, оказалось еще одним роковым шагом, приводящим к последующему рождению Адольфа Гитлера.
Иоганн Непомук и вовсе не мог радоваться дальнейшему продолжению непроизводительной и незапланированной растраты средств, которые он уже давно привык считать своими собственными. Но что же он мог предпринять в ответ? Прекращать все это также было неразумно и невозможно — угроза разоблачения, выдвинутая Алоизом, сохраняла свое значение.
Так продолжалось более двух лет, пока новые, заранее непредвиденные обстоятельства не вмешались в планы обоих.
Обратимся попутно к интереснейшему вопросу: а что же должно было бы состояться, если бы Клара все-таки добралась бы до искомых документов, выяснив, что сможет завладеть ими сразу после смерти Алоиза?
Тогда бы, несомненно, чисто логически вытекала бы неизбежность именно этой смерти. Но каким именно образом это могло осуществиться?
Поскольку ничего не известно относительно последующих посещений Алоизом Шпиталя в течение ближайшей пары лет (да и зачем ему было бы там появляться?), то задача сводилась бы к тому, чтобы подослать к нему убийц непосредственно в пункты его службы и проживания — а это уже было бы совсем не легко для лидера шпитальской мафии: времена повсеместной и почти ничем не пресекаемой деятельности разбойников и тайных убийц из-за угла давно и безвозвратно миновали — и организовывать такое дело на совершенно чужой территории деревенским мафиози было очень не просто!
Но зато в непосредственной близости от жертвы, обреченной на заклание, оказывался не кто-нибудь, а именно Клара!
И такое убийство вполне было бы естественно поручить именно ей — и это было бы значительно вернее и надежнее, чем, допустим, кому-либо из ее родителей, регулярно ее навещавших.
Причем орудием убийства должен был, вполне естественно, стать яд — только это давало возможность осуществить убийство незаметно, избегая последующего возмездия со стороны властей, а постоянное отравление малыми дозами мышьяка и обеспечивало постепенное угасание жертвы, не вызывающее особых подозрений. Насколько такое убийство действительно оказывалось незаметным и безнаказанным — это будет обсуждено чуть ниже.
До сих пор мы рассуждали об использовании ядов предками
Зададимся, однако, предварительно еще несколькими дополнительными вопросами гипотетического характера.
Мог ли юный Алоиз быть хоть как-то информирован до 1853 года о том, что его предки в принципе использовали яды?
Думается, что на такой вопрос следует дать категорически отрицательный ответ.
Положение Алоиза в доме Иоганна Непомука было настолько неопределенным и носило настолько потенциально опасный характер для последнего, что любое упоминание о ядах в присутствии Алоиза должно было быть абсолютно исключено. Оно бы могло наводить его на мысли о причинах смерти его матери и его деда, а положение мальчишки, выросшего в доме и знающего все его закоулки, никак не смогло бы уберечь от него спрятанные там яды. При этом оставалось делать упор только на то, что парень просто не должен был знать, что это такое и как этим пользоваться.
Подобный мотив позволяет и дополнительно оценить, насколько же должен был желать Иоганн Непомук окончательного избавления от племянника вплоть до 1853 года!
Что-то о ядах Алоиз мог узнать лишь после 1864 года — из архивного дела 1821 года, если там хоть как-то упоминались яды — о чем мы не имеем ни малейшего представления.
Факт, однако, тот, что даже если Алоиз что-то наконец и прослышал про применение ядов в своем семействе, то не сделал из этого необходимых категорических выводов — по крайней мере обеспечивающих его собственную безопасность.
Тут, впрочем, снова всплывает фактор полнейшей внешней безликости и невинности Клары Пёльцль: более идеального персонажа на роль тайного убийцы было просто невозможно найти!
Она даже удовлетворяла самым классическим условиям английских детективных романов: на прислугу, выполняющую свои служебные обязанности, никто не обращает ни малейшего внимания!
И чем долее она жила в доме Алоиза, тем большее доверие окружающих зарабатывала всем своим поведением!
Но, как говорится, в тихом омуте черти водятся! Вопреки всем мнениям, сложившимся о ней еще при ее жизни и повторяемым много позднее, эта мышка, похоже, оказалась просто змеей подколодной!
Уже само ее появление в доме Алоиза заставляет задаться интересным вопросом: потому ли она появилась там, что стала болеть Анна Шикльгрубер (урожденная Гласль), как можно понять из текста Мазера, или наоборот — Анна стала болеть потому, что в доме возникла Клара Пёльцль?
Грешным делом, автор этих строк придерживался одно время версии о том, что появление Клары в доме Алоиза входило в общее соглашение, достигнутое между последним и Иоганном Непомуком, обеспечившим Алоиза подготовленным убийцей, помогающим Алоизу решать возникавшие у него семейные проблемы — частично к этой версии мы еще вернемся. Но при более длительных размышлениях стало понятно, что никакой человек не сможет терпеть в своем доме убийцу, потенциально способного убить его самого — с такой ситуацией мы еще тоже будем сталкиваться.