Происхождение творчества. Провокационное исследование: почему человек стремится к созданию прекрасного
Шрифт:
Вечно колеблющиеся цвета, разноцветные пятнышки, которые катаются, летают, прыгают среди букв; зрелый цвет потайных углов, живительный свет и вспышки пламени… все это заставляет страницу двигаться и дрожать в отведенных ей пределах.
Иногда описание демонстрирует неотразимую красоту даже тогда, когда (а это часто встречается в изобразительном искусстве) оно преувеличивает
И по мере того, как луна поднималась выше, стирая очертания ненужных построек, я прозревал древний остров, возникший некогда перед взором голландских моряков, – нетронутое зеленое лоно нового мира. Шелест его деревьев, тех, что потом исчезли, уступив место дому Гэтсби, был некогда музыкой последней и величайшей человеческой мечты; должно быть, на один короткий, очарованный миг человек затаил дыхание перед новым континентом, невольно поддавшись красоте зрелища, которого он не понимал и не искал, – ведь история в последний раз поставила его лицом к лицу с чем-то соизмеримым заложенной в нем способности к восхищению [7] .
7
Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Великий Гэтсби / пер. Е. Д. Калашникова. М.: Художественная литература, 1990.
Понимание произведения художественными критиками, как называются специалисты по этим вопросам, имеет тенденцию проходить через несколько этапов. Их обзоры конкретной работы и ее особенностей часто даются в сравнении с более ранними работами на фоне общей репутации художника. Это сохраняет интерес читателей до тех пор, пока (в развернутых обзорах) не пойдет речь о содержании работы. Далее могут следовать размышления критика о том, что же намеревался сказать художник, с учетом истории его жизни и обстоятельств, которые привели к этой конкретной работе. Наконец, в завершение приводится суждение критика, подводятся итоги и дается оценка по шкале, простирающейся от полного неприятия до чрезмерной похвалы. Критические обзоры и рецензии могут сами по себе стать произведениями искусства, хотя и несколько иного рода. Так, Вторая симфония Брамса – это великое произведение искусства,
Некоторые из характерных особенностей творчества вызывают не просто эстетическое удивление, а эстетический шок. Лучший способ вызвать такой эффект – это за каждым высказыванием сразу ставить полностью ему противоположное. И, наверное, никто и никогда не сделает это лучше, чем Чарльз Диккенс в начале «Повести о двух городах».
Это было лучшее из всех времен, это было худшее из всех времен; это был век мудрости, это был век глупости; это была эпоха веры, это была эпоха безверия; это были годы света, это были годы мрака; это была весна надежд, это была зима отчаяния; у нас было все впереди, у нас не было ничего впереди; все мы стремительно мчались в рай, все мы стремительно мчались в ад, – словом, то время было так похоже на наше, что наиболее крикливые его представители требовали, чтобы к нему применялась и в дурном и хорошем лишь превосходная степень сравнения [8] .
8
Диккенс Чарльз. Повесть о двух городах. Перевод: Елизавета Бекетова.
В другом искусстве, в фотографии, таким примером может послужить коллекция Рейчел Сассман «Старейшие в мире» – это фотографии деревьев и других растений, проживших тысячи лет. Подобно редчайшим долгожителям в мире людей (110 лет и старше), они, как правило, имеют вид горизонтальных, растянутых, искривленных и асимметричных структур, что внушает нам страх и заставляет задуматься о реальности того исчезнувшего времени, в котором прошла их молодость. Рассматривание таких уникальных объектов вызывает у нас тревожные и вообще негативные ощущения; многие из видов, к которым относятся эти древние растения, сейчас являются очень редкими, а некоторые вообще близки к исчезновению. Чемпионом мира в обеих категориях является королевский остролист (Lomatia tasmanica), возрастом 43 000 лет, растущий в Австралии. При условии правильной датировки этот экземпляр является самым старым на Земле и, наверное, последним представителем своего рода.
Конец ознакомительного фрагмента.