Происшествие с Андресом Лапетеусом
Шрифт:
Лапетеус почувствовал, что ему трудно возражать против предложения Юрвена.
Беседа продолжалась долго.
Заканчивая разговор, Мадис Юрвен спросил:
— Вы служили вместе с товарищем Пыдрусом?
— Товарищ Пыдрус был заместителем командира нашего батальона по политчасти, — ответил Лапетеус.
— Как люди к нему относились?
— Нормально. Он был хорошим комиссаром.
Юрвен подумал о чем-то и закончил разговор:
— Ладно. Желаю успеха на месте новой работы. Мы уверены, что вы не подведете партию.
Лапетеус поднялся и крепко пожал
Когда он уже был у двери, Юрвен задал ему еще один вопрос:
— Извините, товарищ Лапетеус, вы женаты?
Лапетеус медленно обернулся. Похоже, что вопрос задан не без задней мысли.
— Нет, товарищ Юрвен, — спокойно ответил он.
В острых глазах секретаря что-то блеснуло. Смех? Насмешка?
— До свидания, товарищ Лапетеус.
— Всего хорошего.
По дороге домой Андрес Лапетеус размышлял, что Юрвен не случайно задал свой последний вопрос. Ведь он читал его анкету. Там же ясно сказано: «Холост». Почему же Юрвен так спросил?
Идя в райком партии и теперь, возвращаясь оттуда, Андрес Лапетеус заверил себя, что завтра он разыщет Хельви и поговорит с ней о том, о чем давно уже следовало поговорить.
И еще он сказал себе, что женитьба на Хельви не принесла бы ему счастья.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вечером в день аварии жена Лапетеуса Реэт пришла в сознание. Она сразу поняла, что находится в больнице. Долго лежала не шевелясь, устремив взгляд на светлую дверь в противоположной стене. Потом повернула голову и оглядела всю палату. Вошел дежурный врач, молодой, худощавый мужчина в очках. Он подходил медленно, с успокаивающей улыбкой на лице.
— Как вы себя чувствуете?
Реэт посмотрела на него, но не сказала ни слова.
Он взял руку больной, нащупал пульс. Выше нормального.
— Мой муж… приходил? — прошептала Реэт.
— Сейчас мы к вам никого не пускаем. Потерпите несколько дней.
Больные, лежавшие на соседних кроватях, прислушались.
— Пожалуйста, будьте добры, позвоните или прикажите позвонить моему мужу… директору Лапетеусу… что я чувствую себя хорошо… Я жена директора комбината «Народный продукт»… Сообщите, что со мной… все в порядке.
Реэт перевела дух и продолжала:
— Номер телефона…
Врач опять успокаивающе улыбнулся ей.
— Не утомляйтесь. Мы знаем номер вашего телефона. Все пройдет. Но вам придется примириться с тем, что ваше пребывание в больнице продлится недели две.
Он ощутил, что в нем просыпается симпатия к этой серьезно пострадавшей женщине. Реэт прошептала:
— Благодарю вас.
Врач, придвинув стул к постели, сел. Он догадывался, что у больной могут быть еще вопросы и на них нужно дать успокаивающие ответы. Сейчас ей ни в коем случае нельзя сообщать всю правду. Пусть она сперва несколько подправится и наберется сил, свыкнется с собственным положением, тогда можно будет шаг за шагом поговорить о ее муже и о том, что стало с ее спутником. С любовником, как говорила
— Завтра начнем вас детально исследовать, — сказал он. — Честно говоря, могло бы получиться и хуже.
— Что со мной? Я не могу пошевелиться.
Она вдруг разволновалась. Взгляд у нее стал испуганный и несчастный.
— Сильное сотрясение. После рентгенологических осмотров сможем сказать точнее. На голове и на руках небольшие ранения. Не волнуйтесь. Ничего особенно страшного или опасного мы не обнаружили.
К своему удовольствию, врач заметил, что больная несколько успокоилась.
Вдруг Реэт спросила:
— Доктор! Скажите, что… с товарищем Хаавиком? С корреспондентом, с которым я… вместе ехала?
— Его в нашу больницу не привозили.
Реэт закрыла глаза. Лицо у нее было очень бледное. Почти такое же, как повязка на голове.
— Быть может, хотите пить?
Движением головы Реэт дала понять, что не испытывает жажды. Врач поднялся, считая, что теперь может уйти. На самые трудные вопросы отвечено. Надо будет еще раз предупредить сестер, чтобы они усмирили свои языки. Преждевременная болтовня может вызвать осложнения. Заведующий отделением уже предупреждал их, но поди знай.
— Благодарю вас, — снова прошептала Реэт. — Скажите моему мужу, если он придет… или позвонит, что мне лучше… Пустите его ко мне, доктор. Не бойтесь за меня. Я должна увидеть его. Директор Лапетеус умный человек, у нас друг от друга нет никаких секретов. Мой муж и товарищ Хаавик… хорошие друзья. Вы разрешите прийти моему мужу, доктор, не правда ли?.. Ему уже сообщили?.. Его рабочий телефон…
— Не беспокойтесь. Все, что нужно, сделано.
— Он уже приходил?
В глазах врача Реэт прочла, что Андрес еще не приходил.
— Позвоните ему… Скажите, что я прошу… Что я…
Слезы потекли по ее лицу.
Врач растерялся.
— Не волнуйтесь, — произнес он, — вам это вредно. Все будет хорошо.
Подождав, пока пострадавшая успокоилась, врач ушел и прислал сестру. Но с сестрой Реэт говорить не стала. Попросила воды, напилась. Ей сделали укол, она перенесла его спокойно. Потом ее перевязали. После этого она лежала неподвижно, широко открыв глаза.
В палате было тихо. Остальные больные разговаривали вполголоса. Вскоре все уже привыкли к Реэт Лапетеус и к тому, что она порой плачет.
Майору Роогасу ответили из больницы, что гражданка Реэт Лапетеус пришла в сознание, но разговаривать с ней еще нельзя.
Теперь Роогас знал о несчастном случае немного больше. Знал, что Виктор Хаавик не обманул их. Он действительно был в Раквере и выехал оттуда часов в девять вечера. Вскрытие подтвердило, что он был трезв.
Сейчас Роогас лучше думал о погибшем однополчанине. И о жене Лапетеуса. Ведь совместная поездка Реэт Лапетеус и Хаавика могла быть точно такой же случайностью, как и столкновение машины Андреса с машиной Виктора.