Прокачаться до сотки 4
Шрифт:
Вопрос. Что же вывело из себя этого невозмутимого парня? Ответ нашёлся буквально сразу. Стоило только подойти к телу Лаки.
На правой руке лишь один большой палец. Остальные оторваны. Не отсечены, а именно оторваны. На той же стороне, нет глаза и уха. Да и кожи тоже. Сплошное месиво. Вместо левой ступни, лишь ошмётки плоти… А в дыре на животе виднеются кишки. Левая рука крепко стискивает рукоять мифрилового ножа. Лезвие не выдвинуто, чтоб удобней в тесноте орудовать. Мать моя — майор госбезопасности!
— Хан? — вопросительно смотрю на друга.
— Виноват, — отводит глаза.
— Так я тебя и не виню, — присев на корточки достаю свиток воскрешения. — Пальцев нигде не видно?
— После того, что вы тут устроили?
— Тоже верно, — сглатываю подступивший к горлу комок. Только сейчас до меня доходит, что творится вокруг. Тут же взрыв-алхим взрывали ни много, ни мало. Это даже если упустить из внимания, что тут поработал нож Лаки и топор Локи. Хотя нет, уже мой топор.
Использую магию. Тело окутывает тусклое сияние, раны затягиваются, ступня отрастает, но на пальцы руки и воскрешение заряда не хватает. В ход идёт второй свиток.
— Живы! — лицо Лаки озаряет счастливая улыбка.
— А ты сомневался? — встав протягиваю руку, чтоб помочь подняться.
— Прости, сложили меня, — опускает взгляд.
— Забей, ты дрался, как лев, — скалясь во все зубы, хлопаю товарища по плечу. — Нет, лев это фигня. Как тигр уссурийский, а он говорят, даже медведю лещей насовать может.
— Только Лиде не рассказывайте, — смотрит на Балагура.
— Эй, ты это! — Вовка возмущённо вскидывает палец вверх. — Я что совсем дурак, что ли? Конечно, никто не расскажет… правду. А вот как ты героически, — закатывает глаза, — завалил тридцать бандитов.
— Сколько? — Лаки осматривается вокруг и, оценив бардак, брезгливо морщится.
— Ну ладно-ладно, — Балагур примирительно выставляет перед собой руки, — пусть будет сорок.
— Мажор, скажи ему. Не надо её расстраивать. Незачем ей знать, что меня завалили.
— Надо, — качаю головой. — Ты конечно красавчик, и у тебя теперь один ботинок, но ты сдох. А значит должен быть наказан. Чтоб неповадно было.
— Я исправлюсь! — смотрит глазками котика из мультика.
— Голосуем, — решаю поиграть в демократию. — Кто за то чтоб растрепать всем о героической битве Лаки, прошу поднять руки. О, единогласно!
— Но я против! — возмущается Саня.
— Всё поздно, — рублю воздух рукой. — Надо было раньше возражать, а теперь момент демократии закончился, возвращаемся к военной диктатуре.
— Я бы даже сказал тирании, — поддакивает Балагур.
— А я тогда сообщение тебе не передам, — шаркнув босой ногой по кровушке разлитой на полу, Лаки слегка теряет равновесие, но быстро возвращается в вертикальное положение.
— Какое?
— Может, лучше спросишь
— Да мне вовсе не интересно, — гордо отворачиваюсь.
— Тебе интересно-о-о. Оче-е-ень!
— Нифига!
— Ох, а какие у девушки буфера-а-а. Нет, я то мужчина женатый…
— Мажор, да хрен с ним с этим наказанием. Давай послушаем! — тут же встревает Балагур.
— А может, я не хочу, — пытаюсь сопротивляться.
— Хоче-е-ешь! — не сдаётся Лаки.
— Мажор, так буфера же! — поддакивает Вован.
— Хан? — в надежде на подсказку обращаюсь к ухмыляющемуся татарину.
— Компромисс, — пожимает плечами мой зам.
— Хорошо, — киваю. — Рассказываем, что ты погиб, но молчим о том, что тебя чуть ли не расчленили, что тебя ломало от боли при каждом ударе стеком. Не рассказываем о том, что ты махался левой рукой, потому что у тебя не было пальцев на правой. Молчим о том, что из дырки на животе выпадали кишки.
— Ты всё равно такого не станешь рассказывать девушке, — прикусывает губу Лаки.
— Я нет. А вот Балаг-у-ур…
— Ладно, замётано. Но тогда просто погиб и без подробностей.
— Без подробностей нельзя, — зачем-то влезает со своими пятью граммами тротила Листик. — Если будем молчать, это будет очень странно, а значит, вызовет ещё большее недоумение. А женщины народ такой. Сами додумают.
— Засада, — глубокомысленно изрекает Хан.
— Ой, да доверьте мне, будет такая эпическая битва, что все будут рыдать и жутко гордится такой героической личностью, — тут же предлагает Вован. — А твоя Лида немедленно потребует заделать ей ляльку, чтоб такие гены не пропали зря.
— Прибью, — просто и незатейливо пообещал Сашка. А ведь всем известно, что Сибиряки ребята суровые.
— Так, стоп! — вскидываю руку. — Задолбали вы со своими глупостями. Будет, как я сказал. И это приказ. Всем ясно. Балагур? Лаки? Лаки, не зли меня! Вот и молодцы. Слушайте приказ. Всем забыть, что Лаки сложили и не трепаться. А если Балагур проболтается, то мы его женим.
— Не имеете права!
— Права они на гражданке остались, — пожимает плечами Листик. — Выполнил приказ, потом можешь обсуждать. Ты же сам про буфера узнать хотел. Так что тебе дороже?
— Устами Листика, порой, глаголет истина, — хмыкает Хан.
— Ладно, согласен, — сдаётся Вовка. — Но надеюсь, сообщение того стоит.
— Ну ты и лошара, — неожиданно подаёт голос Черен. — Скажи, Мажор, зачем ты спорил, если всё равно согласился на условия своего подчинённого?
— Я? — удивлённо хлопаю глазами. — Ты бредишь.
— Так вот же, он хотел, чтоб вы ничего не рассказывали, а за это он что-то там сообщит. Тебя собственные подчинённые нагибают. Аха-ха… Кха… Кха… Тьфу. Тьфу.