Прокачаться до сотки 5

Соколов Вячеслав Иванович

— Но, ы-а-ы… — Степаныч пытается что-то сказать, но получается плохо. А как иначе, если тебе рот закрывает мозолистая рука Пьеро.

— Значит вот так… — Леофаста опускает взгляд. — Значит, дочь моя должна сама себе выбрать за кого замуж пойдёт? И на моё мнение плевать, и на мнение Всеслава. Значит только по любви? Так?

— Да! — хором отвечает вся честная компания. Кроме меркантильного прапора, естественно.

— И вы все поддержите её? Не станете уговаривать, говорить, что он её не достоин? Наследственность

плохая. Поведение отвратное. И вообще рылом не вышел. Так? Вот прямо согласитесь с любым выбором? А если он бабник, который трахает, всё что движется и девочку мою рассматривает лишь как очередной трофей? А может, это меркантильный тип, что позарится на денежки? — кивает на сундук.

— Нет, ну такому конечно не отдадим, — подаёт голос Лида, что приходится Лаки женой.

— Вот! — вскидывает палец в небеса Леофаста. — А кто сказал, что вы правы? Вы будущее предсказывать умеете? Нет? Но мнение своё навязываете. Так чем же мнение матери, хуже вашего мнения? А?

— Так Мажор у нас умеет правду от лжи отличать! — подсказывает Лаки.

— Правда? — саркастически кривит губы богиня. — А вот что делать с типом, что влюбляется в девушку и прямо жить не может без неё. Пока палочку не кинет. А потом раз и всё прошло! Нет уж. Либо мой выбор, либо полная свобода. Кого выберет, того выберет! А вам останется лишь согласиться.

Наступает тишина. Стоим в задумчивости. Задала задачу Леофаста, что уж тут сказать.

— А мне нравится второй вариант, — внезапно заговорила обычно молчащая Вера. — Что вы в крайности-то бросаетесь. Совсем дуру из девушки делаете. Зачем запрещать что-то? Можно же подсказать? Открыть глаза, если сама не видит.

— А ведь верно! — хлопнув себя по сиське поддержала Мальвина. — На что ещё нужны подруги? Не только же плохому учить! Присмотрим за девчушкой, а девочки?

— Да!

— Точно!

— Расскажем, про мужиков всякого. Хи-хи, — довольно потирает ладошки Пума.

— Ладно, — соглашается Леофаста. — Я согласна на изменение договора. Ну что скажешь, Егор. Отдашь мою дочь замуж, за того, кого она сама выберет? Но до тех пор будешь за ней присматривать и заботиться.

— Так мы и раньше об этом договаривались. Это же ты меня донимала, зачем то!

— И всё-таки, — склоняет голову к плечу. — Клянёшься, что моя дочь выйдет замуж за того, кого сама выберет?

— Хорошо. Обещаю, — отмахиваюсь.

— Нет уж, — качает пальцем перед моим носом. — Клянись.

— Я уже пообещал, — насупливаюсь.

— На нет и суда нет, зятёк, — улыбается.

— Тьфу, — сплёвываю. — Клянусь, что если твоя дочь не предаст меня или тех, кто мне верен, то буду заботиться о ней до её замужества.

— И отдашь замуж… — машет рукой, предлагая продолжить.

— И отдам замуж, за того, кого она сама выберет.

— А теперь вы все должны подтвердить

клятву, — обводит взглядом присутствующих.

— Всё целиком повторять? — вздыхает Вован.

— Нет. Клятва прозвучала. Вы лишь подтверждаете.

— Клянусь.

— Клянусь.

— Клянусь ещё и плохому научить. Хи-хи… — а это понятное дело Мальвина.

Когда все угомонились, Степаныч поднял тему, о которой все забыли:

— А где дочка-то?

— В смысле? — Леофаста захлопав ресницами заозиралась по сторонам, а затем, хлопнув себя по лбу, пожаловалась на жизнь: — Вот совсем задёргали меня, — и, обернувшись, к всё ещё мерцающему порталу, позвала: — Доча, иди сюда.

Мы коллективно замерли. Всё-таки интересно, из-за кого весь сыр бор. Тем временем через портал шагнула девичья фигура, одетая в тунику до колен. Примерно метр восемьдесят ростом, плюс минус. В общем, у Хаски появилась конкурентка, в плане роста.

Блондинистая, как и мама, но с папиными серыми глазами. Как и ожидалось, дочка по части мордашки пошла в мамочку. Не близняшки, конечно, но красотка хоть куда. Однако, я неспроста сделал акцент на лицо и то, что конкуренцию Хельги она составляет в плане роста.

— А где сиськи? — Вован как всегда, в своём репертуаре. Что вижу о том и спрашиваю.

— Как где? — Леофаста аж подпрыгнула на месте и, подскочив к дочери, запричитала: — Ну просила же одеть что-нибудь приличное. Хоть бы поясок какой надела!

И сграбастав одёжку на уровни пояса, потянула ткань назад, тем самым обозначая талию и, собственно, грудь:

— Вот!

— Не-не, Мажор, это подстава, — Балагур мотает башкой так, что, кажется, вот-вот отвалится. — Да как так? — машет двумя руками на вымя матушки, затем тот же жест в сторону дочери: — Где?

— Она ещё растёт! — хором возмущаются две блондинки.

— Мажор, нас напаривают. Тут лет сто расти! — Вован хватается за голову.

— Не в сиськах счастье, Вован, — усмехаюсь.

— Думаешь? — Балагур мотает башкой по сторонам и выцепив взглядом Тасю и Фасю устремляется к своим пассиям. У которых, как мы все помним, твёрдая пятёрка по этой самой дисциплине.

Балагур внимательно пялится на достоинства близняшек, для верности ещё и тыкает пальцем и выдаёт: — Да не, бред! За сиськами будущее!

— Ы-ы-ы… — девушка, закрывает лицо руками и бросается к порталу, но свалить не успевает, потому что калиточка тю-тю.

— Балагур! — ещё никогда так дружно и так осуждающе на Вовку не шипели.

— Ы-ы-ы… мама, я домой хочу-у-у…

— Это, да ладно… Подруга, ну ты чего? Это я же шуткую так. Вот у кого хошь спроси. Сто пудов вырастут, будут как у мамки твоей. Вот увидишь! — Вован прижимает руку к груди.

Шмыг. Девушка убирает руки от заплаканного лица и доверчиво интересуется у Балагура: