Проклята на счастье или Ведьма против ректора

Сиана Ди

— Опустим ваши попытки отпереться и сохраним друг другу время. На ваше несчастье, месяц еще не закончился. Адепт Зивер, для вас это четвертая отработка. Постарайтесь до завтрашнего вечера удержаться от новых глупостей. Наказание назначит лир Кийвери. Свободны, — отчеканил ректор.

Юст понятливо кивнул и поспешил исчезнуть. Я сглотнула, теряясь под обещающим расплату взглядом.

— Адет Дантоу, прежде вы отличались большей сознательностью. Разочаровали. Неделя дополнительных часов в морге. Можете

идти, — с моими соучастниками лир расправлялся подозрительно быстро.

Уходить Стивен не спешил. Кабинет он покинул, но задержался в приемной, желая меня дождать. Ректор не поленился обойти стол и выглянуть за дверь.

— Что не понятного в моих словах? Ректорат не зал ожидания.

Судя по тому, что дверь лир закрыл, Стивен не стал нарываться и все же ушел. Мы остались наедине. Он не спешил возвращаться за стол, предпочтя подойти ко мне. Долго молчал, пытая тяжелым, хмурым взглядом. Я не выдержала.

— Какая меня ждет отработка? — осторожно спросила я.

— Отработка? Это ваше пятое нарушение за месяц, адептка Неккер. Пятое и последнее. Я вынужден вас отчислить.

Глава 15

Мне показалось, что я ослышалась. Не веря, вскинула голову и отшатнулась. Он действительно это произнес. Тотчас все внутри раскалилось от боли и обиды.

— Вы же сами говорили, что пять отработок еще не гарант отчисления, — неживым голосом сказала я.

— Я говорил, что вопрос решится на мое усмотрение, — спокойно ответил лир. Его холодная невозмутимость взбесила еще больше.

— За что? Потому что оказала вам? — в моем крике проступили бушующие чувства. Отчаяние, боль и ненависть. — Я не сделала ничего, за что можно отчислить. Хотя бы объясните, за что вы ненавидите ведьм? Или же ненависть исключительно ко мне?

Я все же не сдержалась, слезы побежали из глаз. Не желая еще больше унижаться перед этим мужчиной, отвернулась, пытаясь удержать судорожные всхлипы. В следующий миг меня развернули, схватив за плечи. Дернулась, не пустили. Вместо этого он вновь попытался поцеловать, за что я от души отвесила пощечину, а в ответ услышала яростный рык.

— Да как ты не понимаешь, ведьма! — теперь кричал уже ректор.

Он выпустил меня и заметался по кабинету, бросаясь из одного угла в другой. Остановился, упираясь руками в стол и яростно сжимая дерево.

— Я до последнего не хотел доводить до этого, но ты же сама нарываешься. Тебе опасно оставаться в академии. Мы ошиблись, подозревая во всем Ноушела, но правы в том, что убийца в академии.

— И поэтому вы решили меня отчислить?

— Это единственный способ увести тебя подальше, не вызывая подозрений. Ты просто не знаешь всего, Ветта. Все слишком серьезно. Ты ведь слышала о некой программе? Алексей тебе рассказывал.

— Какое это имеет отношение? — процедила я.

— На соревнованиях

ты дала нужный нам ответ, но использовала собственные руны. Кураторы настаивают на том, чтобы привлечь тебя к работе. Как минимум чтобы ты передала символы, что использовала.

— Все еще не вижу причин от меня избавляться.

— То, что мы делаем, противоположно целям убийцы. Он может изменить отношение к тебе, пожелать отомстить.

— Убить, — закончила я. — А если я пообещаю никуда больше не лезть, ходить лишь на занятия и в комнату? — надежда не позволяла сдаться.

— Этого мало. Если он сумел проникнуть в хранилище, пройдет и в комнаты адептов.

— Но должен же быть выход! Пожалуйста, Колиас, я на все согласна, но не надо меня отчислять, — отчаявшись, я забыла про формальности. Наш разговор вышел за рамки допустимого.

— На все, говоришь? А если скажу выйти за меня замуж? — глаза лира опасно сверкнули. Он подошел ко мне, остановившись в паре шагов и не сводил взгляда. Я видела, как напряжено его тело. Он ждал ответа. Но я не знала, что сказать.

Я хотела учиться, хотела стать боевой ведьмой. И хотела сама выбирать свою судьбу. Так и было, пока он не появился в моей жизни. Неужели, если откажу сейчас, меня действительно отчислят?

Нерешительно подняла взгляд. Холодный и непреклонный. Лир точно не побоится поступить в своих интересах. Откажу — лишусь заветной мечты. Приму его условие — потеряю свободу во всем. Здесь просто нет выбора! Ни то, ни другое, меня не устроит.

— Мама прислала письмо, где просила приехать. Она говорила, это важно. Я покину империю, не вызывая вопросов. Потом все же придется вернуться, — я попробовала предложить вариант без жертв.

Лир тяжело вздохнул и отвернулся. Он на пару минут склонил голову, разглядывая что-то за окном. Я в это время слышала, как заторможенно и тяжело бьется мое сердце, готовясь обрушиться от следующих слов.

— По личным обстоятельствам я могу отпустить лишь на три дня, — когда он заговорил, я поняла, что можно выдохнуть. Лед и напряжение из его голоса ушли. Их сменила задумчивость и сосредоточенность. — Мы постараемся за это время найти и обезопасить убийцу, но, если не успеем, ты беспрекословно примешь мои условия.

Формулировка мне не понравилась, но не в моем положении спросить. Лир обернулся, взглянув на меня, и я согласно кивнула.

— Во-первых, мой родовой артефакт. Он обеспечит защиту. Во-вторых, ночевать будешь в моем городском доме. К нему привязан охранный дух. Добраться там до тебя будет сложнее. И третье. Каждый день тренировка со мной. Твое умение драться вызывает больше вопросов, чем надежд.

— Я согласна, — ответила я, выдыхая.

— Еще кое-что, самое главное. Ты никому не скажешь об этом ни слова.