Проклятая кровь
Шрифт:
Я закатила глаза к небу. Но не объяснять же в очередной раз, что без них я никуда, ибо по утрам мои волосы больше напоминают воронье гнездо, причем свитое слепой вороной. Свои волосы я не любила, местами прямые, а местами завивающиеся, неимоверно бесили меня, постоянно приходилось пользоваться бигудями или плойками чтобы придать хоть какую-то равномерность прическе. Молча отобрав у отца коробку, кинула ее на дно рюкзака.
– Хорошо, ну а шокер тебе зачем? Вряд ли медведь свалится от такого заряда, скорее озвереет еще больше. Да и мучить бедных животных не этично.
– Это на случай подвыпивших туристов. 'Люди
– На случай подвыпивших туристов, у тебя буду я.
Здесь не поспоришь, мой папа нокаутирует любого похлеще шокера. Поэтому у меня до сих пор нет парня, попросту ребята боятся связываться с дочкой тренера по боксу.
– К тому же я упаковал дробовик.
– задорно улыбнулся он. Улыбка преобразила обычно суровые черты лица и сделала его похожим на мальчишку.
– То есть бить шокером животных не этично, а стрелять по туристам из дробовика верх этики?
– По пьяным туристам.
– все также улыбаясь уточнил отец.
– Ооо, ну тогда это многое меняет! Но шокер, - демонстративно помахала последним перед отцовским носом - все равно возьму.
В ответ папа, пожав плечами заметил:
– Нести рюкзак все равно тебе. Можешь в него если хочешь все вещи из шкафа запихать, но в этот раз даже не пытайся хныкать, что ты устала и тебе тяжело.
Не удержалась и по-детски показала язык, отец рассмеялся и потрепав меня по голове посоветовал:
– Закругляйся со сборами, цветочек, и ложись спать, завтра рано вставать.
Я проследила за тем как он выходит из комнаты и с печальным вздохом упала на кровать. Наши семейные походы я любила, но почему-то в этот раз на душе скреблись кошки. У меня было странное ощущение надвигающейся беды и впервые ехать никуда не хотелось...
***
Каждый папин отпуск, который ежегодно приходился на август, мы неизменно проводили в горах. У нас был свой собственный облюбованный маршрут. Мои одноклассники частенько крутили пальцем у виска, мол это полная шиза, вместо нормального отдыха, таскаться с предками по лесу на радость комарам и всяким хищникам. Но то что они считали нормальным отдыхом, вызывало у меня скуку. Например, я не понимала, как можно променять чистый лесной воздух и мелодичные птичьи трели на слащавый аромат духов клуба с их громкой музыкой, бьющей по ушам.
Из задумчивости меня вывел папин голос:
– Всё, девочки, приехали!
– он заглушил мотор и вышел из машины, обойдя её открыл маме дверь, чтобы помочь ей аккуратно выйти. С тех пор как он узнал о скором пополнении в нашей маленькой семье постоянно носился вокруг жены всячески проявляя свою заботу, иногда уж через чур рьяно.
– Господи, мужчина!
– частенько возмущалась она - Я всего лишь беременна, а не смертельно больна!
В этот раз он даже хотел отменить поход, но мама настояла на поездке, ведь срок беременности еще мал, и она вполне способна 'передвигаться по лесу, не задевая животом елки'.
Последовав примеру родителей, я вылезла из авто. Со стоном потянувшись размяла уставшие от длительного сидения в одном положении мышцы. Вздохнула полной грудью свежий воздух и блаженно закрыла глаза. Даааа это вам не город с его вечной загазованностью.
Поселок
Пока я наслаждалась природой, отец успел вытащить наши рюкзаки из машины и сходить отдать знакомой ключи от нее.
– Ну что, девочки, готовы ли к походу?
– спросил папа заключая нас с мамой в свои объятия.
– Так точно!
– дружно подтвердили мы.
До места нашей постоянной семейной базы предстояло три дня не легкого пути.
***
Странности начались на второй день похода, ближе к середине дня. Внезапно нас окружила мертвая тишина. Как будто кто-то щелкнул выключателем, отключая все звуки. Не было слышно привычных трелей птиц, признаков обитания каких-либо животных, казалось все затаились, учуяв хищника. У меня даже мурашки побежали по коже, и я то и дело оглядывалась по сторонам за что в скором времени поплатилась, споткнувшись об очередную корягу, полетела вперед больно приложившись коленками о землю.
– Бигуди перевесили или шокер?
– подколол отец помогая встать и уже более мягче уточнил - не ушиблась?
– Вроде нет - прислушиваясь к себе ответила я, но попробовав сделать шаг вскрикнула. Лодыжку прострелила адская боль, о чем тут же сообщила родителям.
– Тогда остановимся здесь, смажем тебе ногу мазью от растяжений, а завтра если все еще будет болеть отправимся обратно.
– решил папа.
– Не нравится мне это место - возразила мама - как-то больно тихо, похоже, что по близости крупный хищник.
– Не думаю, что он рискнет на нас напасть, ну а если и рискнет, то у меня для него сюрприз.
Сюрприз висел у папы на плече в виде заряженного дробовика. Мама хотела возразить что-то еще, но тишина, что нас окружала внезапно взорвалась какофонией звуков.
– Ну вот видишь, он сам ушел.
– сказал отец, скидывая рюкзак под ближайшее дерево - присаживайтесь девочки, а я пока палаткой займусь.
Тревога не отпускала ни на минуту. Словно на горизонте собирается гроза и еще мгновение и небеса разверзнуться, обрушив на голову потоки неконтролируемой стихии. К вечеру нервозность достигла своего апогея, руки тряслись, сердце замирало, естественно мое состояние не укрылось от родителей.
– Ты случаем не заболела, цветочек?
– обеспокоено спросила мама, ласково трогая мой лоб.
– Нет мам все хорошо, просто нога болит - соврала я.
– и замерзла немного.
Она с сомнением посмотрела на меня и потом на костер, у которого я сидела на пледе. Поддавшись не понятному порыву крепко обняла ее и сказала:
– Я вас очень люблю.
– И мы тебя цветочек - ответила она, обнимая в ответ. Отец сидевший на другой стороне от костра лишь в удивлении поднял бровь, но ничего не сказал на мое внезапное проявление дочерней любви. А я и сама не знала почему вдруг стало важным обязательно сказать о том, что они и так знали. Будто больше никогда не смогу обнять их и сказать, что люблю...