Проклятая реликвия
Шрифт:
— Меня ты тоже не знаешь, — возразил крестоносец.
— Я знаю достаточно, — негромко произнес Петр. — Человек, который пытается спасти врагов, хотя мог бы в это время мародерствовать, не нуждается в представлениях. Ты долженмне помочь. То, что я держу в руках, очень важно.
— Извини, — твердо сказал Джеффри. — Попроси Уильяма Пичарда — он служит папе и вскоре собирается в Рим. Он честный человек и возьмет твое… — Он замолчал, потому что не знал, что же такое важное находится в мешочке.
— Он умрет, —
— Почему это он умрет? — с подозрением спросил англичанин, гадая, во что он втягивает несчастного монаха, так беспечно предложив его услуги. — Сегодня утром он выглядел вполне здоровым.
— Это неважно, — отмахнулся Петр. — Что ж, раз ты мне помочь не хочешь, я поговорю с этим Пичардом. Он может доставить мою реликвию в Рим.
— Реликвию? И она принадлежит тебе? — Тут Джеффри подумал, что не одни крестоносцы воспользовались возможностью отточить свои воровские умения во время двух дней хаоса, царившего в городе.
Петр благоговейно поцеловал промасленную ткань.
— В этом мешочке лежит частица Истинного Креста. Я спас ее из Храма Гроба Господня до того, как твои товарищи сумели до нее добраться.
— Ты украл реликвию из храма? — в ужасе воскликнул Джеффри. — Это же святотатство! Ты должен вернуть ее на место, прежде чем тебя поразит гнев Господень!
— Уже поздно, — будничным голосом отозвался Петр. — Слишком поздно.
— Неправда, — сказал Джеффри, с трудом подавив желание попятиться от монаха с его опасным трофеем. Он не был особенно суеверным человеком, но только болван свяжется с вещами, которых не понимает, а могущество святых реликвий совершенно определенно относится к этой категории. — Ты должен отнести ее на место, пока не…
— Я сказал тебе — слишком поздно, — резко бросил Петр. — Святая реликвия находилась в Храме Гроба Господня много веков — под присмотром хранителя-араба. Но события двух последних дней положили этому конец.
— Почему араба? — с любопытством спросил Джеффри, несмотря на свое твердое решение не иметь ничего общего с этой историей. — Если это действительно частица Истинного Креста, значит, это самая священная вещь во всем Святом Граде, и охранять ее должны христиане.
— Большинство христиан слишком боятся ее силы, чтобы достойно служить ей, — нетерпеливо объяснил Петр, как будто англичанин должен был и сам это знать. — А арабское семейство преданно хранило ее много веков. Последнего члена этого рода звали Барзак.
— Полагаю, мы его убили, — высказал догадку Джеффри, — не ведая, что он и его предки так долго и верно служили Церкви.
— Хуже, — ответил Петр. — Вы убили его семью — здесь, на Храмовой Горе. Когда Барзак услышал, что случилось, он выхватил реликвию из ковчега и проклял ее: любой, кто прикоснется к ней хотя бы пальцем, умрет.
— Тем больше оснований, чтобы вернуть ее на место… — Теперь Джеффри почувствовал, что имеет полное право сделать шаг назад, и ему было все равно, что его сочтут
Похоже, Петр не обратил внимания на его беспокойство. Он продолжал рассказывать, с отсутствующим взглядом синих глаз.
— Через несколько мгновений после того, как Барзак выкрикнул свое проклятье, в церковь ворвались крестоносцы и убили его. Я все видел и слышал и едва успел выхватить реликвию из мертвой руки араба, пока ее не растоптали и не уничтожили навеки.
— Если она действительно проклята, для нее есть только одно место — Храм Гроба Господня, — произнес Джеффри, уверенный, что Петру следовало не трогать реликвию. Пусть лучше бы ее растоптали, и она уже никому не сумела бы причинить вреда. — Отнеси ее туда и расскажи священникам, что ты видел. Может, они сумеют…
— Ничего они не сумеют! — выплюнул Петр. — В этом мире нет ничего более опасного, чем святая реликвия, которую проклял хороший человек. Она не может оставаться в Иерусалиме: кто знает, что произойдет, попади она в дурные руки? Злодей может использовать ее для своих целей, а в итоге начнется полный хаос. Нет, есть лишь одно место, где она не причинит вреда, и это Рим, рядом с гробницами святых отцов. Так ты уверен, что не поможешь мне?
— Я не могу бросить свои обязанности, — рассудительно ответил Джеффри. — Но если реликвия так опасна, как ты говоришь, значит, нужно рассказать об этом предводителям крестоносцев. Уж они-то придумают, как уберечь ее от злоумышленников.
Петр кинул на него взгляд, показавший, что он считает крестоносца слабоумным, коли тот готов поверить жестоким и жадным людям, которые ввели такие же жестокие и жадные войска в Святой Город.
— Она не будет здесь в безопасности, только не среди этих мясников.
— Значит, положи ее на место и никому ничего не говори, — предложил англичанин. — «Мясники» не нападут на храм, тем более что разграбление закончилось… Особенно на тотхрам!.. И твоя реликвия будет в большей безопасности, чем во время путешествия в Рим.
— Я в тебе ошибся, — с горечью сказал Петр. — Я думал, что ты — человек высоких идеалов, а ты такой же, как все остальные, да еще и дурак.
Он повернулся и пошел прочь. Его шаги эхом отдавались в пустом внутреннем дворике, в городе, пахнувшем смертью.
После того как принц исполнил свой религиозный долг во время долгой и напыщенной службы благодарения, Джеффри на целую неделю оказался очень занят, восстанавливая в городе закон и порядок.
Нужно было потушить пожары, накормить и расселить солдат, найти конюшни для лошадей и разделить трофеи так, чтобы все сочли это справедливым. Требовалось починить стены, разрушенные во время атаки, и составить планы их укрепления на случай ответного нападения.
Дневные дела закончились, раскаленный красный шар солнца опускался к горизонту.