Проклятая реликвия

Средневековые убийцы

Шкатулка была красивой, из темного дерева, покрытая замысловатой резьбой, в углублениях поблескивал металл. Желтый металл. Все трое непроизвольно наклонились, почти соприкоснувшись головами, когда Уилл откинул крышку, и уставились внутрь.

Шкатулка была устлана тонкой тканью, тоже пурпурной. А на ней лежала стеклянная склянка, грязная, поцарапанная, серая, как будто очень древняя, с зеленоватым отливом. Рядом со склянкой лежали два куска пергамента. Уилл вытащил их, покрутил, но он не разбирался в писанине. Так что он раздраженно швырнул их на пол и снова повернулся

к склянке. Взял ее в руки, вытащил пробку и потряс над ладонью.

Из склянки выпала серебристо-серая щепка. Все трое вытаращились сначала на нее, потом друг на друга. Первым нарушил молчание Адам. Он взял щепку и захохотал своим хриплым голосом:

— Кусок дерьма! Мне это нравится!

— Да нет же, — Уилл тоже ухмылялся. Он взял щепку, чтобы рассмотреть как следует. — По-моему, это старое дерево.

— Ну так брось ее в очаг. А за коробку можно взять несколько пенни, — сказал Адам, потянувшись за шкатулкой.

— Нет, оставь, как было. — Уилл положил на шкатулку руку. Он аккуратно засунул щепку обратно в склянку, закупорил ее, положил склянку в шкатулку и закрыл крышку.

У Адама вытянулось лицо.

— Дай хоть посмотрю на нее.

— Брось, Адам. О другом нужно побеспокоиться. Посмотри лучше на Роба — он тревожится за брата. Тебе следует подумать о его чувствах.

Роб кинул взгляд на Уилла, увидел у того циничное, холодное выражение лица и внезапно понял, что ему действительно придется защищаться от Уилла. Эндрю, как всегда, оказался прав. Вместе они составляли половину шайки — теперь он был просто членом этой шайки, и равновесие сил нарушилось.

Заметил он и еще кое-что. Уилл сидел спокойно, положив руку на шкатулку. Адам положил руку на стол рядом. Казалось, что Уилл кидает вызов Адаму, дескать, попробуй, забери ее у меня. Адам заглянул в глаза Уиллу и засомневался, хочется ли ему принимать этот вызов. Он с досадой наклонил голову.

— Я хочу эту штуку.

— Купи, — ответил Уилл. — Хочешь — гони назад все монеты, и можешь забирать.

— Когда Эндрю придет, он все равно заставит вас отдать это ему, — ляпнул Роб.

Уилл даже не взглянул на него.

— Ты так думаешь? Наверное, он уже опоздал. Мне эта шкатулка понравилась, и я оставлю ее себе.

— Ты пока еще не главарь шайки, — огрызнулся Адам.

— А я думаю — да.

Уилл подтянул шкатулку к себе. Адам насмешливо произнес:

— Ладно, забирай. Мне она ни к чему. Только запомни: она не твоя и ничья — она наша, и ты не имеешь права ничего с ней делать.

— Тогда я куплю ее у тебя, — легко согласился Уилл. — Он отсчитал половину своих денег и вдруг заколебался. — Нет, мы здесь, чтобы выпить, а Эндрю нет. Мы продадим эту штуку ему. — Он взял деньги Эндрю и поделил их поровну, потом положил завернутую шкатулку рядом с собой. — Когда Эндрю придет, может забрать ее.

— Ну нет! — возмутился Роб. — Я сам за ней присмотрю. Отдай мне.

— А если он не придет, Роб? — беззаботно спросил Уилл.

Роб выпалил:

— Он скоро вернется! — но даже сам в это не поверил.

Чуть позже тело нашел лесник. Старик Хоб гулял с собакой по общественному выгону, у брода со стороны

Эксетера, тут пес кинулся бежать, застыл у ежевичника и зарычал, тихо и угрожающе.

Пес был не пастуший, а охотничий, умеющий выслеживать добычу по запаху, и лесник ему доверял. Он поспешил к собаке, гадая, не олень ли там спрятался, и надеясь, что хороший удар топором (без свидетелей) обеспечит его мясом на несколько дней.

— Господи Иисусе! — выдохнул он, увидев среди кустов лицо. Лицо мертвеца, голубовато-серое в сумерках, с перерезанным от уха до уха горлом.

Много позже Уилл рыгнул и схватился за дверной косяк, выходя из пивной. На улице было темно, и город опустел, только шлюха Молли прижала какого-то мужчину на углу. Уилл стоял на пороге и всматривался в темноту.

Адам думает, что он умник, но впредь их поведут мозги Уилла. Даже Робу уже понятно, что его драгоценный братец не вернется, так что теперь все будет решать Уилл. Он уже все продумал, и в скором времени воплотит свои планы в жизнь.

А о большем он никогда и не просил. Роб — просто старая баба, когда речь заходит о выборе цели, а вот на Адама можно положиться. Единственная сложность — он почему-то уверен (как трогательно!), что у него есть мозги. С точки зрения Уилла, мозгов у Адама меньше, чем у снопа пшеницы.

Взять хотя бы сегодняшний случай. Как только Уилл на него надавил, он сразу же надулся и пришел в себя только после того, как вышиб несколько бочонков дерьма из того несчастного мужеложца в пивной. Как его там? А, да, Тэд. Его называют Тэд-вонючка, потому что он вечно портит воздух, но сегодня он был Тэд-растоптанный. Да-да, хохотнул Уилл. Тэд-растоптанный. Это было здорово. Взбешенный Адам так его отделал, что просто чудо, как он вообще смог, подвывая, уползти прочь.

Уилл бы такого не сделал. Он с Тэдом не ссорился. И вообще, если бы Адам настаивал и попытался отобрать у него шкатулку, Уилл бы в конце концов отдал ее. Но, конечно, потом он бы сделал так, чтобы Адам ему больше никогда не смог перечить. Вот в чем беда с такими маленькими шайками. Просто невозможно, когда еще кто-нибудь пытается верховодить. Сейчас Уилл стал главным, и он не собирается позволять кому-нибудь еще, уж не говоря о таком дерьмоголовом болване, как Адам, занять его место.

Позор, что Роб так расстроился. Конечно, это его брат, но, во имя Господа, даже братья когда-нибудь расстаются! И нет ничего постыдного в том, что Эндрю погиб от руки рыцаря. Понятно, что Роб именно так и подумал, когда тот, на лошади, сшиб его брата.

Уилл подвигал челюстью. Если рыцарь остался в городе, он может устроить неприятности, вот в чем беда. Кто мог предсказать, что этот ублюдок отстанет и появится на полном скаку как раз тогда, когда они уже позаботились о жалком маленьком клирике? Никто не мог подумать, что такое случится, но если б командовал Уилл, он бы отправил одного приглядывать за клириком, а еще троих — дожидаться рыцаря, чтобы сдернуть его с седла и убить. Но зато Эндрю больше такой ошибки не сделает. Если уж на то пошло, он больше вообще не сделает ни одной ошибки, тупица.