Проклятая реликвия
Шрифт:
— Да? — настойчиво сказал Майкл. — Но что?
— Кто-то пришел… и подставил мне подножку, — слабым голосом сказал Урбан и вдруг заволновался. — Где она сейчас? Кому я отдал ее — нужному Томасу? Я не помню.
— Она у меня, — сказал Томас, опустившись рядом с послушником на колени. Бартоломью поддерживал голову юноши и успокаивал его, гладя по волосам. — Она в безопасности, не отчаивайся. Ты выполнил свой долг по отношению к Эндрю и к Святой Крови Христовой.
— Слава Богу, — выдохнул
— Реликвия у вас? — спросил Майкл, глядя, как Томас надевает рясу. Бартоломью закрывал лицо Урбана своим плащом. — Где она?
— У меня ее нет, — ответил Томас, показывая, что ему некуда ее спрятать. У него на шее висел деревянный крест, и не было ни мешков, ни сумок на поясе. — Мальчик был в таком отчаянии, вот я и сказал ему то, что он хотел услышать, дабы умереть в мире. Просто так следовало поступить.
— Лгать умирающему — это правильно? — с сомнением спросил Бартоломью.
— Иногда, — ответил Томас. — Что было бы хорошего, скажи я ему, что он впустую пожертвовал своей жизнью?
— И кто же его обманул? Кто толкнул его на эту скобу? — Майкл так смотрел на Томаса, что было ясно — это подозреваемый номер один.
— Я был на заутрене с другими доминиканцами, — сказал Томас. — Я не видел Урбана, когда мы пришли — хотя, сознаюсь, в кусты я не заглядывал, — а когда мы вышли, он лежал здесь. Ищите своего убийцу в другом месте, брат. И вора тоже.
— А реликвию вы искали? — спросил Бартоломью. — Может быть, она вылетела из пальцев Урбана, когда он упал, и до сих пор лежит где-нибудь поблизости?
— Это сделали ваши старосты, когда я поднял тревогу и рассказал, что произошло, — ответил Томас. — А я не искал, потому что отпускал грехи умирающему мальчику. Кроме того, что-то мне не хочется владеть такой опасной вещью. Если бы меня попросил об этом Эндрю, мне было бы трудно отказать ему, человеку, которому я стольким обязан. Но от Урбана я бы ее не принял.
— Почему? — удивился Майкл. — Вы доминиканец, а они во всеуслышание заявляют о силе реликвий Святой Крови.
— Возможно, но не стоит игнорировать предостережения столетий, — язвительно ответил Томас. — Голый факт — люди, прикоснувшиеся к этой штуке, умирают — от несчастных случаев, или их убивают, или они вынуждены сами расстаться с жизнью. Я этого не желаю.
— Очень смело, — заметил Майкл.
— А вы к ней прикоснетесь? — рассердился, наконец, Томас. — Если я найду ее здесь, в этом церковном дворе, и протяну вам, вы ее возьмете? — Майкл не ответил. — Нет! Я так не думаю!
— Здесь не место для подобных споров, — вмешался Бартоломью. — Один из вас должен миропомазать Урбана, и давайте внесем его в церковь.
— Простите меня, — сказал Томас, опускаясь на колени и глядя на Майкла снизу вверх. — Я отвлекся на земные
Майкл двинулся прочь, потащив за собой Бартоломью и глядя на доминиканца прищуренными глазами.
— Не могу я его раскусить, Мэтт. И мне не нравится то, что он оказался здесь, когда произошло скверное убийство — а это наверняка убийство. Ты слышал, как Урбан сказал, что кто-то подставил ему подножку, чтобы он упал на эту острую штуку?
— Я слышал, как он сказал, что ему подставили подножку, — поправил Бартоломью. — Он не говорил, что это сделали для того, чтобы он погиб. А это большая разница.
— Да неужели? А где же тогда реликвия, если его не собирались убить и украсть то, чем он владел? Тебе очень хочется защитить этого священника, а мне это надоело.
— Ты злишься, потому что у тебя нет никаких свидетельств, — произнес Бартоломью, прекрасно понимая истинную причину гнева монаха. — И ты в смятении, потому что люди умирают, а ты не понимаешь, почему. И к Томасу это никакого отношения не имеет.
— Возможно, — устало ответил Майкл. — Но мне не нравится его связь со всеми тремя жертвами — Эндрю его бывший наставник; Урбан занял его место; с Уитни он обсуждал полемику вокруг Святой Крови.
— Не забудь о братьях Рауф, — напомнил Бартоломью. — Они, пусть и недолго, но владели реликвией, пока не отдали ее не тому Томасу. Эндрю, конечно, положил ее в шкатулку, чтобы уберечь их, но спорю на что хочешь, что они заглянули внутрь, прежде чем выполнили просьбу.
— И, возможно, трогали ее. И, может быть, нам следует поискать еще два трупа.
Бартоломью не был в этом так уверен.
— Их нет, но я не думаю, что они мертвы. Пока нет. Да, и нельзя забывать про Большого Томаса. Он тоже мог взглянуть на реликвию.
Майкл застонал.
— Нужно сегодня же сходить к нему и спросить. Нет, ты только посмотри на Томаса — стоит на коленях и так прилежно молится над юношей, который, возможно, был его последней жертвой. Я не верю, что он оказался здесь случайно, Мэтт. Честное слово, не верю.
Они пришли в монастырь доминиканцев, чтобы расспросить Большого Томаса о пропавшей реликвии, и к ним навстречу поспешно вышел приор Морден. Его эльфийское личико было искажено тревогой.
— Маленький Томас рассказал мне, что произошло сегодня утром, — начал приор, ломая руки и глядя на Майкла. — Все это просто ужасно, но я надеюсь, вы не думаете, что его убил доминиканец. Довольно много монахов — некоторые из них францисканцы, поэтому вы можете быть уверены, что они не будут лгать в нашу пользу — были вместе с Томасом, когда Урбан встретил свою смерть, значит он — не ваш преступник.