Проклятая школа

Хокинс Рейчел

— Значит, у меня и предназначение имеется, — сказала я. — Вот фигня.

Миссис Каснофф с улыбкой погладила меня по руке.

— Великое предназначение, София. Многие ведьмы готовы пойти на убийство, лишь бы обладать такой силой. Некоторые и убивали.

Я молча кивнула. Не могла ей рассказать, что чувствую на самом деле. Мне не хотелось быть Софией, Великой и Ужасной. Это в стиле таких девчонок, как Элоди — красивых и с честолюбием. А я — это просто я: конечно, остроумная, и вообще не дура, но никакой не руководитель.

В ту ночь,

когда мы сидели в кабинете миссис Каснофф и Кэл все еще держал меня за руку, хотя вся магия у него давно уже вышла, я задала вопрос, который так и зудел у меня в мозгу.

— Я опасна? Так же, как Алиса?

Миссис Каснофф посмотрела мне прямо в глаза.

— Да, София. И всегда будешь опасна. Некоторые потомки демонов, такие, как твой отец, способны годами жить без срывов, хотя на всякий случай его всегда сопровождает представитель Совета. Другим, как твоя бабушка Люси, повезло меньше.

— А что с ней было?

Директриса отвела взгляд и ответила очень тихо:

— Твою бабушку, Софи, убило «Око Божье», но у них была на то очень веская причина. Тридцать лет она прожила, не тронув ни одной живой души, а потом… Однажды ночью с ней что-то случилось, и она вернулась к своей истинной природе. — Миссис Каснофф тяжело вздохнула. — Она убила твоего дедушку.

В комнате стало очень тихо.

Потом я спросила:

— Значит, это может случиться и со мной? Когда-нибудь я сорвусь, одемонею и наброшусь на того, кто подвернется под руку?

У меня перед глазами застыла картина: мама, вся в крови, безжизненно лежит у моих ног. В животе заворочался тугой ком, и рот наполнился привкусом желчи.

— Это не исключено, — ответила миссис Каснофф.

И тогда я спросила ее, могу ли я каким-нибудь образом перестать быть демоном.

Она долго смотрела на меня, прежде чем ответить.

— Существует процедура Отрешения. Но это почти наверняка убьет тебя.

Ее ответ до сих пор камнем лежал у меня на душе. Отрешение может убить меня.

Скорее всего, убьет.

Но если я останусь отчасти демоном, я сама могу кого-нибудь убить. Кого-нибудь из близких.

Дверь открылась, но на пороге стояла не миссис Каснофф, а моя мама.

Я вскочила с кровати и повисла у нее на шее.

— Мама!

Она уткнулась лицом мне в волосы, и я почувствовала ее слезы. Я еще крепче обняла ее, вдыхая аромат знакомых духов.

Когда мы оторвались друг от друга, мама попыталась улыбнуться и взяла меня за руки. Я невольно вскрикнула от боли, и тогда мама посмотрела вниз.

Я думала, она опять заплачет, но она только поднесла мою забинтованную руку к губам и поцеловала ладонь, как будто мне было три года и я опять ободрала коленку.

— Софи… — Мама отвела мне волосы с лица. — Я приехала забрать тебя домой. Да, солнышко?

Я оглянулась на Дженну. Та очень старалась не смотреть на нас, но я заметила, как на ее лице промелькнула обида. Если я уеду, у Дженны совсем никого не останется.

Вот тебе и побыли уродами вместе.

Я набрала побольше воздуха и снова обернулась к маме. Я не знала, хватит ли у меня сил, глядя ей в глаза, сказать то, что я должна была сказать. Я поняла, что должна это сделать, как только миссис Каснофф ответила на мой вопрос.

Но раньше, чем я успела раскрыть рот, я увидела, как мимо нашей двери прошла Элоди.

Я выскочила в коридор, задыхаясь. Неужели Кэл все-таки ее спас? Может, все это время она выздоравливала, а мне ничего не сказали?

В коридоре, кроме нее, никого не было. Она стояла ко мне спиной.

— Элоди!

Я подбежала к ней, но она не смотрела на меня, и я вдруг поняла, что она просвечивает насквозь.

Она пошла дальше, заглядывая во все двери, словно кого-то искала — очередное школьное привидение, навсегда застрявшее в Геката-Холле. В каком-то смысле — поделом. Они с подружками вызвали демона и заплатили за это.

Я смотрела Элоди вслед, пока она не растаяла в лучах заходящего солнца. Мы с ней не дружили, но она отдала мне последние остатки своей магии, чтобы я смогла победить Алису. Этого я никогда не забуду.

В конце концов, именно встреча с Элоди придала мне сил повернуться к маме и сказать:

— Я не поеду домой. Я поеду в Лондон и пройду процедуру Отрешения.

Благодарности

Процесс написания книги сравнивают с плаванием через Атлантику. Так вот, я очень благодарна следующим людям из моей «команды».

Прежде всего, ОГРОМНОЕ спасибо моему агенту, несравненной Холли Рут — первому человеку не из числа моих родственников, влюбившемуся в Софи и компанию. Море энтузиазма и убийственное чувство юмора — мечта, а не литагент! А также — спасибо Дженнифер Бессер, Эмили Шульц и всем сотрудникам издательства «Дисней-Гиперион». Все они сплошь гении, и моя книга благодаря им стала намного лучше, чем я могла надеяться.

Нервически обнимаю всех моих друзей по сообществу начинающих писателей «The Tenners», поименно: Кей Кассиди, Бекка Фицпатрик и Линдси Левит. Когда пишешь книгу, иногда становится одиноко, а вы никогда не отказывались предоставить мне плечо, чтобы выплакаться (или электронную почту, чтобы набить ее до отказа моими посланиями).

Еще спасибо Салли Калкофен и Тиффани Венцлер — они были моими первыми читателями. Их вопросы, комментарии и дружеская поддержка помогли сделать из «Проклятой школы» нечто, реально напоминающее книгу. А Фелиция Ла-Франс и ее кексики помогли мне одолеть последнюю сотню страниц. Ты крута, подруга!

Когда больше двадцати лет одна и та же лучшая подруга, это редкое счастье. Поэтому я очень благодарна Кэти Раддер Мэттли, которая читает мои рассказы с 1987 года и, наверное, уже сейчас коварно замышляет продавать их через eBay. Спасибо тебе за твою нерушимую веру и за то, что всегда «ратифицировала» мои творения.