Проклятая ведьма! или Пока смерть не разлучит нас
Шрифт:
«Сейчас будет поворот, свернем за угол». — продолжил кот. — «Затем прижмись спиной к стене. Поняла?».
«Да». — я тяжело сглотнула.
«Не боись. Я ему рожу расцарапаю, и дело с концом. Может, и в яйца пару раз вонжусь».
Я подавила смешок. Ладно, Мурз никому не позволит мне навредить. Сколько уже подобных случаев было? Как говорит Таня: «дохрена и больше!». Да я и сама способна за себя постоять. Главное, чтобы это был обычный насильник или грабитель, а не… кто-то опаснее и крупнее. Я бы предположила, что маг увязался за нами, но главную угрозу, как
«Приготовься». — предупредил Мурз.
Успокоив ошалевшую магию, танцующую на подушечках пальцев, я завернула за угол и торопливо прижалась спиной к холодной кирпичной стене пятиэтажного здания. В этот момент магия Мурза, отделившаяся от него тенями, скрыла нас, а кот приготовился к прыжку. Он выпустил длинные, острые как лезвия когти, сверкнул глазами, ставшими кроваво-красными, и ощетинился.
Я перестала дышать, как только услышала глухие шаги. Холодная поверхность остужала горячие сухие ладони. Сердце билось где-то в пересохшем от волнения горле.
Прыжок кота был неожиданным и стремительным. У меня перехватило дыхание, когда Мурз с шипением выпрыгнул из теней и налетел на преследователя в черном плаще. Посыпалась отборная ругань. Сердце у меня сжалось: этот голос я узнала сразу.
Пришлось вмешаться, и уже самой обрушиться на Петера.
— Ты следишь за мной!? — закричала на него я.
Меня распирало от злости и негодования. Петер чувствовал то же. Только если мои эмоции вызвал он, то его порождал Мурз. Петер прожигал его таким яростным взглядом, что мне даже стало страшно за кота. Сколько раз он его мысленно расчленил и перемолол кости в порошок, оставалось только догадываться.
Мурз знатно подпортил ему лицо. Щеки, лоб, нос и подбородок были в неглубоких царапинах, из которых сочилась кровь. Как Мурз не выцарапал ему глаза, понятия не имею.
Мой кот пылал не меньшей яростью. Его шерсть стояла дыбом, когда он, шипя, рвался в бой, но моя магия, с помощью которой я оторвала их друг от друга, не давала им пошевелиться.
— Еще раз спрашиваю: ты следишь за мной?!
Петер не хотя взглянул на меня, и в мгновение его взгляд стал мягче. Прокляните меня семеро, это что, еще и сожаление?!
— Прости. — хрипло произнес он.
— Следишь. — я раздражено вздохнула. — Какого беса?! Что тебе нужно?!
— Поговорить. Просто давай..
— О чем нам говорить? Вот о чем, Петер?!
— Я хочу объясниться. Тот случай… Вышла ошибка. Я не хотел..
— Ошибка!? Ошибка, мать твою!? Нет, милый мой, ты точно знал, на что идешь, когда продавал моего Мурза той ядовитой гадине! Ты знал, как мне будет больно! Ты, черт возьми, знал, что он — единственная моя семья! И теперь ты заявляешь, что вышла ошибка!? Что ты не хотел?!
— Пожалуйста, Коко, выслушай..
— Не смей называть меня так! — зашипела я, кинувшись вперед разъяренной кошкой.
Наши лица оказались близко друг к другу. Мои глаза вспыхнули из-за магии, которую я еле держала внутри, но Петер, этот чертов волк, даже не отшатнулся. Он стойко выдержал мой горящий взгляд.
— Корнелия, я сожалею. Прости меня. Пожалуйста. —
Все, занавес. Смех этот был ненормальный. Громкий и истеричный. Он звучал на всю улицу, нарушая тишину. Птицы, что спали на крышах соседних домов, в ужасе разлетелись. Услышь меня целители, скрутили бы и увезли в Дом сна и спокойствия. Негоже на голову больным разгуливать среди нормальных граждан.
Все то время, пока я смеялась, Петер наблюдал за мной. Он не шевелился, не пытался меня успокоить, ничего не говорил. Наконец, когда мне стало не хватать воздуха, и буря в душе немного стихла, я успокоилась, скрестила руки на груди и, вздернув подбородок, заглянула в глаза Петеру.
Без боли не обошлось. Смотреть в некогда любимое лицо бывает тяжело. Порой невыносимо. Видеть черты, которые тебе нравились, которые тебя привлекали, которые ты любил… А видеть глаза и… Я до ломоты в деснах стиснула челюсти, чтобы прогнать ненужные мысли. Взгляд отводить не стала.
— У меня не было иного выбора. — сжав руки в кулаки, напряженно произнес Петер. — Если бы я не избавился от кота, стая бы убила Эзру. Это все из-за той женщины..
— И причем здесь твой сын?!
— Какой женщины? — вперед вышел и Мурз. Слова Петера его насторожили.
Мы с котом переглянулись.
— Я не знаю. Я не смог определить по запаху, к какому народу она принадлежала. Но влияние, какое она оказывала на Кейра..
— Я ничего не понимаю.
— Поэтому-то нам и нужно поговорить. Я собирался рассказать сразу, но ты сбежала. И я… я искал тебя, Коко, но..
Сердце болезненно сжалось.
— Не называй меня так. — я не смогла скрыть боль в голосе. Мне стало тошно.
— Если бы искал, нашел бы. — фыркнул Мурз. — Волк позорный.
Петер его проигнорировал. Он смотрел на меня, и его взгляд был наполнен тем, от чего у меня душа тонула в муках. Я хотела провалиться под землю, только чтобы не быть с ним рядом, только, чтобы не видеть его таким… Похоже, когда мы столкнулись, и Танька потащила нас в кабак, я не успела отойти от шока.
Мне казалось, что я не чувствую боли, что Петер больше ничего не рождает в моей душе. Но сейчас… Нет, любви давно нет. Она умерла еще в том городе. Но что-то осталось. И оно сидит глубже, чем хотелось бы. Это что-то можно оторвать от меня только с кровью.
— Прошу, выслушай меня. — умоляюще произнес Петер.
Несколько долгих секунд я молчала. Думала, стоит ли соглашаться. Но что-то в словах Петера насторожило Мурза. Теперь нужно понять, что именно.
— Хорошо, идем. — устало вздохнула я.
— Учти, блохастый, ничего стоящего не скажешь, на шубу пущу. — постерег Петера Мурз.
Кабак был почти пуст, когда мы переступили его порог. В воздухе витал запах жареной картошки и мяса. Как и в прошлый мой визит, здесь было чисто и опрятно, что удивительно. Многие подобные места, в которых я была, и близко не стояли с «Синим эликсиром». Может, дело в том, что он находится в центре города? Тут в принципе-то днем с огнем не сыщешь бедных заведений.