Проклятая звезда
Шрифт:
— Ты хочешь остаться тут, в Нью-Лондоне? — спрашиваю я. В голове барабанным боем гремит предложение сестры Инесс.
— С тобой. — И он выжидательно смотрит на меня.
— Это просто великолепно. Я очень рада, — выдавливаю я, но мой голос звучит безжизненно. Дерзну ли я после этого просить его стать шпионом Сестричества?
Его улыбка исчезает.
— Что-то ты не выглядишь довольной.
Я отворачиваюсь и выдергиваю сорняк.
— Но ты же всегда мечтал быть учителем. И что без тебя будет с твоей матерью и с Кларой? Я не хочу, чтобы потом ты возненавидел
— Этого не будет. Дело не только в тебе, Кейт. — Улыбка смягчает эти его слова. — Отчасти, конечно, я хочу быть с тобой. Но вот по поводу учительства… Преподавать, ни на шаг не отступая от утвержденного Братьями учебного плана, никогда не было моей мечтой. Тут, в Архиве, мне хотя бы не придется арестовывать ни в чем неповинных девушек. Буду регистрировать и хранить книги — некоторые из них сохранились во всей Новой Англии лишь в единственном экземпляре.
Он уже так много сделал ради меня. Как можно просить его снова пожертвовать собой? Я перехожу к следующей грядке.
— Мне кажется, все складывается просто замечательно для тебя.
— Скажи лучше, для нас. — Финн ловит мои запястья, остановив мою лихорадочную деятельность. — А если ты не хочешь, чтоб я остался в Нью-Лондоне, лучше дай мне знать об этом прямо сейчас.
Я выворачиваюсь из его рук.
— Конечно же, я хочу, чтоб ты был ко мне поближе.
Он внимательно смотрит на меня.
— Послушай, Кейт. Все записи Братьев хранятся в Архиве. Местные Советы шлют туда отчеты о каждом аресте. Если я стану там работать, у меня будет доступ к информации, которая может пригодиться Сестричеству.
— Ты… ты сказал сейчас, что хочешь для нас пошпионить? — хохочу я.
Финн неуверенно кивает.
— А что в этом такого смешного?
— Ничего смешного нет! Просто когда я в прошлый раз возвращалась в монастырь после нашей встречи, меня застукала сестра Инесс. Она видела нас вместе. Может, надо было заставить ее все забыть, но я этого не сделала. Она предложила, чтоб ты нам помог. В Совете есть и другая вакансия, брату Денисову, члену Руководящего Совета, нужен секретарь, и сестра Инесс хочет, чтоб ты занял эту должность.
Финн облокачивается о столик.
— Ну да, я понимаю, информация из Руководящего Совета может очень даже пригодиться.
В Руководящий Совет входит сам брат Ковингтон и одиннадцать его ближайших советников. Заседания проходят в обстановке строжайшей секретности, и никто не знает, где и когда состоится очередное из них. Кто именно входит в число этих одиннадцати, доподлинно неизвестно, хотя, конечно, слухов на эту тему ходит предостаточно.
Я отряхиваю влажный от растаявшего снега плащ.
— Это безумно опасно. Если тебя поймают…
— Я все равно буду в меньшей опасности, чем ты, — заверяет Финн, поглаживая пальцем кожу моего запястья, и у меня моментально начинает частить сердце.
— Но я-то с этим родилась, у меня не было выбора. А потом, мне кажется, в Архиве ты мог бы быть счастливым.
— Я лучше буду полезным. Я знаю Денисова. Ну, как минимум, кое-что знаю о нем. И меня ничуть
Я трясу головой:
— Конечно, нет! Я хочу видеть тебя часто, очень часто, так часто, как только возможно. — С этими словами я обвиваю руками его шею. У него болит голова: я почувствовала это, едва его коснувшись. — У меня до сих пор не было случая тебе сказать, но я стала очень умелой сестрой милосердия. К примеру, могу сказать, что сейчас у тебя голова болит.
Он морщит нос:
— Это все Ишида. Этот человек трещит без умолку.
Мы соприкасаемся лбами, и я вижу его боль: это красная дрожащая дымка, которая медленно оседает под воздействием моих чар. Головная боль — ничто. Я хотела бы защитить его от всех страданий земной юдоли.
— Так лучше? — спрашиваю я, и он кивает, пораженно глядя на меня. Мир начинает кружиться, и я вцепляюсь в его плечи. — Я и серьезные раны могу лечить, только потом побочные эффекты мучают. Чувствую себя немного… ватной.
— Ватной? — Он поддерживает меня за талию.
— Со мной все в порядке. Чтобы убрать головную боль, сильно напрягаться не надо, на это множество ведьм способно. А вот вчера я одной женщине жизнь спасла, — говорю я, удивляясь, чего это вдруг начала хвастаться своим колдовством. Раньше, помнится, я ненавидела собственную ведьминскую сущность, а теперь импульсивно продолжаю: — Я постоянно практикуюсь, и у меня все лучше получается. Мне лучше всех эти чары даются, ну, кроме сестры Софии, она наша преподавательница целительства. А мне нравится лечить. Я люблю помогать людям. В Харвуде я чувствовала, что делаю что-то полезное, хорошее.
— В Харвуде? — возвышает голос Финн. — Ты была в Харвуде?
Я киваю и слегка отступаю, чтобы лучше видеть его лицо. Он морщит лоб, карие глаза за стеклами очков смотрят мрачно.
— Я там была не одна. Раз в неделю сестра София возит туда послушниц поработать сестрами милосердия. А мне нужно было встретиться с моей крестной Зарой. Твоя мама когда-нибудь о ней упоминала?
— Сестры позволили тебе поехать в Харвуд? — Кажется, его на этом заклинило.
— Это было абсолютно безопасно, — уверяю я. — Сестра Кора, наша настоятельница, попросила меня расспросить Зару о прорицательницах, которые были раньше. После сожжения Великого Храма и перед Бренной их было две.
— А что с ними сталось? — осторожно спрашивает он.
— Это печальная история, — вынуждена признать я.
Такое облегчение — рассказать ему о пытках, экспериментах, безумии и о страданиях Томасины. Мне не хотелось волновать Мауру и Тэсс, но прошлой ночью мне приснилось, как Братья наступают на меня, грозя старомодными факелами. Впереди всех с мерзким гоготом шел Ишида. Это было очень страшно.
— Боже мой. — Руки Финна теснее смыкаются на моей талии. — Как можно мучить девочек и при этом называть себя людьми Господа?!