Проклятая. «Неуловимый»
Шрифт:
– У вас неделя, – коротко бросил капитан и разорвал канал связи.
Он отбросил от себя лимерийку в руки подошедшего подчиненного.
– Уведите ее. Да, и не трогайте пока. Сначала получим деньги, потом развлечемся.
Капитан устало потер лоб, когда девчонку увели с мостика. Таких проблем он не ожидал. Она должна была стать хорошим источником денег и развлечением для него и команды. Теперь, после этого странного звонка, совершенно непохожего на все остальные, он не то что не мог прикоснуться к ней, так еще и деньги мог не получить. Все это ему не нравилось. Совсем.
6
Дверь
Такого нервного напряжения она не испытывала никогда в жизни. Никакие экзамены и тренировки не шли ни в какое сравнение с произошедшим. Пусть их и готовили к разного рода ситуациям в Академии, но столкнуться с этим в реальности Мира никак не ожидала. Эмоции от пережитого душили ее, и она плакала, пока не забылась спасительным сном.
Проснулась она оттого, что ее мучила жажда, и ужасно хотелось в туалет. Ее положение и так было нерадужным, и все, что у нее оставалось, это ее достоинство. Если она испортит свою одежду, другой ей никто не даст.
Не раздумывая больше ни минуты, Мира вскочила на ноги и изо всех сил забарабанила в металлическую дверь. Запястья жгло жгутами, но она оттолкнула боль на задворки сознания. Избавиться от них она все равно не могла, так что приходилось терпеть.
Дверь скользнула вбок, и в проеме появился ее конвоир. Он недовольно скривился и потер заспанные глаза.
– Мне нужно в уборную, – не позволяя ему опомниться, выпалила Мира. – Или мне сделать с собой что-нибудь, а тебе потом придется оправдываться перед капитаном за потерю денег?
Лицо итореанца изумленно вытянулось от ее наглости, но это было всем, что у нее осталось из оружия. Реветь и биться в истерике Мира не собиралась. Этим ублюдкам ее не сломить.
Громила, постепенно закипая, осознал, что оправдываться перед капитаном ему совсем не хотелось, потому схватил ее за руку и грубо потащил за собой. Его лицо было темно-бордовым от гнева, и он что-то угрюмо пыхтел себе под нос.
Открыв дверь в крохотную уборную в конце коридора, он запихнул Миру внутрь и ударил ладонью по панели снаружи. Вместе с ней он не зашел, оставшись ждать снаружи. Она облегченно выдохнула, чувствуя, как дрожь прокатилась по телу. Повезло.
Воспользовавшись минутами уединения, Мира с трудом натянула комбинезон обратно на травмированное плечо и посмотрелась в грязное заляпанное зеркало, невольно скривившись. Да уж, потрясающее зрелище: бледная кожа, темные круги под глазами, спутанные волосы, затравленный взгляд. Щека посинела от уха до подбородка, вдоль скулы протянулась широкая ссадина. Разбитая и распухшая губа неприятно пульсировала. На шее и нижней челюсти отчетливо виднелись отпечатки итореанских пальцев.
Мира включила воду, опустила горящие огнем руки под дарящие блаженство холодные струи и, прикрыв глаза, сжала зубы до боли в скулах. Она не могла сдаться.
Она лучше умрет, чем станет чьей-нибудь игрушкой.
Постояв неподвижно несколько минут, Мира решила попробовать воду на вкус и, набрав в ладони, слегка коснулась ее кончиком языка. Поморщившись, она передернула плечами – вкус оказался преотвратнейший, а она еще не настолько отчаялась, чтобы пить это.
Тяжело вздохнув и ополоснув лицо, Мира вышла к конвоиру. Он проводил ее обратно, заперев дверь и снова оставив в полной темноте, от которой страх скручивал живот, но поделать с этим ничего было нельзя – только терпеть.
Потянулись однообразные дни в плену. Сколько точно прошло времени, Мира сказать не могла. Иногда ей приносили какую-то несъедобную кашу с водой и водили в уборную. Затем ее снова запирали в темноте, и она сидела, прислонившись спиной к холодным металлическим ящикам, и старалась не думать, что время, выигранное ее ложью, подходило к концу.
Самым страшным было то, что она никак не могла повлиять на свою судьбу. Ее будущее теперь полностью зависело от похитивших ее пиратов, и что-то подсказывало ей, что не стоило надеяться на их благородство. Они не отпустят ее, когда получат выкуп. Только не этот итореанец, чей корабль она сбила, и кому хамила в их единственное знакомство.
Все же стоило отдать ему должное – боясь потерять приличный выкуп, он держал свою команду в стороне от нее. Мира же, как могла, берегла постепенно покидающие ее силы. Еды, которую ей изредка приносили, едва ли хватало, чтобы утолить скручивающий желудок голод. Утробных соков веспы в организме практически не осталось. Большая их часть была потрачена сначала на восстановление после грубого разрыва слияния, а затем на исцеление выбитого плеча.
Чем дольше Мира сидела в темноте склада, тем чаще уходила в транс. Это позволяло сохранить хоть немного сил. Обычно она слышала приближающихся тюремщиков заранее, чтобы вовремя вернуться в сознание, на случай если придется защищать свою жизнь. Но с каждым днем транс становился все глубже, и все труднее было контролировать окружающее пространство.
И вот однажды из подобного состояния ее вывела резкая боль. Кто-то грубо схватил ее за волосы и потащил куда-то. Первое мгновение Мира судорожно пыталась сообразить, что случилось и почему вдоль стен коридора лежали изуродованные и окровавленные тела итореанцев. Вернувшийся слух окунул в хаос криков, воплей и выстрелов, раздававшихся со всех сторон.
Не понимая, что происходит, Мира в ужасе озиралась по сторонам и изо всех сил старалась разжать ладонь, держащую ее за волосы. Тащившему ее было плевать на все ее попытки вырваться. Когда она вонзила ногти в его ладонь, он лишь выше поднял ее, отчего теперь Мира сдирала колени о шероховатое металлическое покрытие пола. Неожиданно ее окончательно приподняли в воздух, чудом не выдрав волосы, и бросили куда-то вперед, как тряпичную куклу.
Она больно ударилась о стык металлических пластин на полу и с трудом приподнялась на содранных в кровь локтях. Кожа на голове пульсировала, коленки саднило, а в ушах шумело от истощения.