Проклятая
Шрифт:
Он взял меня за запястья и прижал мои руки к своей груди, туда, где билось под свитером его сердце.
— Ничто из этого не твоя вина и не вина Оливии. Ты не могла знать, что сделали с твоей мамой.
Мне в голову пришла другая мысль и я вся заледенела.
— Думаешь… думаешь, они хотели, чтобы и я умерла? И мама? Что… что если они все еще хотят нас убить? Все эти штуки в шкафчике…
— Нет. Даже не думай об этом, — сказал он.
Наши глаза встретились на один удар сердца, и я отстранилась.
— Курт
— Мы не знаем, сколько людей обладают одним и тем же даром. Мы лишь примерно представляем о том, сколько одаренных родилось за последние пару лет, благодаря дару Лиз, но мы не знаем, что они могут делать до тех пор, пока не начнем наблюдать за ними.
Я сделала глубокий вздох, но воздух словно застрял в легких. Я упала на спину и уставилась на темный потолок.
— Ты думаешь, что тот, кто устроил аварию, может стоять за тем, что происходит с моими шкафчиками?
— Я не знаю, что и думать. — Мгновение он смотрел в сторону. — Но я не верю в совпадения.
Я потерла лицо руками. Если я что и поняла за последние два года, так то, что прошлое я не могу изменить. У меня было только будущее, неважно, насколько поганым оно может быть.
— Ты справляешься со всем этим? — его голос был настолько нежным, мне даже показалось, что мне послышалось.
Я смотрела сквозь пальцы.
— Я не знаю. Я никогда не думала, что можно чувствовать все эти чувства одновременно. Я убита по поводу мамы, но мне стало легче от осознания, что она меня не ненавидит. Я зла на Оливию, а ведь это даже не ее вина. Я в ярости и напугана тем, что кто бы ни организовал аварию, они могут, Боже, они могут все еще желать забрать Оливию.
Хайден повернулся в мою сторону и вернул мои руки к своей груди.
— Я не допущу, чтобы что-то случилось. Тебе не нужно об этом волноваться.
Я посмотрела на Хайдена. Казалось, он контролировал каждую клетку своего организма, но все же в его глазах промелькнула тень нерешительности.
— Никаких секретов больше. Обещай мне.
— Никаких секретов.
Тишина окружила нас, и в этой темноте во мне пришло решение.
— Я хочу узнать, кто убил моего отца. — Мой желудок обожгло как огнем.
— Я знаю.
— И Курт под наибольшим подозрением. Ты знаешь об этом.
— Я не знаю, во что верить. Я знаю его долгие годы, Эмбер. И если бы это был он, то почему? Зачем ему Оливия? — спросил Хайден. — Он долгие годы работает с моим отцом. Он знает, как тяжело приходится одаренным. Это просто бессмысленно.
— Я не знаю, но как же все те вещи из моего шкафчика? Это должен быть… один из них.
Он не ответил. Вместо этого откинулся на спину, сохраняя безопасное расстояние между нами.
Даже после всего, что я узнала сегодня вечером, мое сердце колотилось
— Нам скоро надо возвращаться, — сказала я.
— Надо.
Но мы не стали.
Мы разговаривали, больше спорили, о Курте и отце Хайдена.
— Мы никогда не придем к общему мнению.
Хайден фыркнул.
— И я все еще думаю, что нам надо пойти к моему отцу. Это могло бы… что это? — он сел, поднял что-то маленькое с кровати.
Мне пришлось наклониться вперед, чтобы увидеть, что он держит. Что-то маленькое и круглое лежало на его ладони. Я тут же поняла, что это была монетка.
— Ох. Она, наверное, выпала из моего кармана.
Он присмотрелся к ней сквозь свои густые ресница.
— Не могу понять, что на ней написано.
— Ничего особенного, — сказала я, желая забрать ее у него с ладони. — Можешь отдать? — я вытянула руку.
— Конечно, но почему ты носишь в кармане монетку? Я заметил, что она не обычная.
Я пожала плечами.
— Не знаю. Это типа на удачу.
Хайден положил ее обратно на мою руку. Я могла слышать, что он улыбается по его голосу.
— Тогда ты не захочешь ее потерять.
— Нет. — Я положила ее в карман и надеялась, что там она и останется.
После этого мы снова погрузились в тишину. Затем я услышала мягкое спокойное дыхание, которое говорило о том, что Хайден заснул. Я ему позавидовала. Мой мозг не хотел отключаться. В какой-то момент я повернулась на бок и приподнялась на локте. Я не знаю, что на меня нашло, но я изучала его. Я заметила то, чего не видела раньше, например, густоту ресниц и форму бровей, идеальную от природы.
Мои пальцы чесались от желания пройтись по линии его челюсти и щеке. Взгляд опустился вниз на губы, затем еще ниже. Руки лежали на плоском животе. Мне казалось странным, что в этих длинных элегантных пальцах была сила, способная причинить мне боль.
Разглядывая собственную руку, я задумалась, приходило ли ему в голову подобное, когда он смотрел на меня. Хотя мои пальцы не были такими элегантными. Они всегда были заляпаны чернилами и углем.
И мои пальцы несли смерть — все из-за дара Оливии, из-за того, что кому-то нужен был ее дар.
Я медленно перекатилась на свою сторону и наблюдала за тем как приподнимается и опускается грудь Хайдена, пока глаза не закрылись. Я забылась глубоким сном, и ни один сон не потревожил меня.
***
Теперь мама выглядела для меня по-другому, рыжие локоны казались не блеклыми, а лицо не бледным.
Даже то, как она напевала, не раздражало меня, как прежде.
Я поставила чашку чая на тумбочку рядом с ее креслом и сделала пару шагов назад.
— Мама, я понимаю.