Проклятье хаоса
Шрифт:
– Сколько еще? – спросила Шейли.
– Кэддерли и дворфы разработали план, – ответила Даника, и голос ее сорвался на шепот. – Пять лет.
– Пять лет, – тихим эхом повторила Шейли; Даника определенно подчеркнула
«Точно», – подумала Даника, но не нашла в себе сил ответить. Кэддерли обсуждал уже все это с ней, говорил ей, что это цель его жизни. Храм Парящего Духа простоит тысячи лет данью богу, которому он служит. Он говорил ей, какова цена мечты, и они вместе оплакали жизнь, которую им не придется разделить. Вскоре Даника, до крови прикусив нижнюю губу, храбро подтвердила слова Кэддерли, добавив и то, что храм Парящего Духа станет данью и самому Кэддерли, жрецу, столь многое принесшему в жертву.
Кэддерли и слышать не хотел ничего такого. Храм предназначается лишь богам, и то, что ему позволили создать его, – это дар, а не жертва.
– Он надеется прожить до того, когда он сможет провести хотя бы одну службу в новом храме, – прошептала Даника.
Шейли потрепала Данику
Даника недолго наблюдала за уходящей Шейли, взгляд ее невольно вновь вернулся к Кэддерли, человеку, которого она любила, любила еще больше за его решимость следовать по дороге, указанной ему богом. И все же она обнаружила, что ненавидит Кэддерли, ненавидит за то, что встретила его когда-то и отдала ему свое сердце. Когда он уйдет, а она все еще будет молода, как она сможет полюбить кого-то другого?
Нет, решила любящая женщина, тряхнув головой и отметая всепроникающую боль. Лучше встретиться и узнать Кэддерли. Лучше любить его. При этой мысли рука Даники ласково погладила живот. Она надеялась зачать, надеялась дать Кэддерли другое наследство, живое, дышащее наследство.
Улыбка Даники, продолжающей смотреть на своего мужчину, была сладкой и горькой разом. Она размышляла, наступит ли еще когда-нибудь время, когда глаза ее не будут полны слез.