Проклятье Ифленской звезды
Шрифт:
Оказалось, у чеора та Хенвила была вполне понятная цель — карета, оставленная у ворот усадьбы. Кажется, это снова была та же самая карета и тот же самый кучер.
— Залезайте, — хрипло велел ей Шеддерик.
Темери подчинилась. Следом забралась Энайтери — уже в теплом плаще, в который чеор та Хенвил успел укутать её по дороге.
Чеора та Росвен что-то для него значила, это понятно, но вот что? Может ли быть, что ребёнок, которого она носит…
Впрочем, Темери совершенно незачем это знать. Тем более, едва оказавшись
Чеор та Хенвил захлопнул дверцу и, кажется, запрыгнул на козлы рядом с возницей.
Тёплые живые руки ещё вчера незнакомой девушки, девушки, которую им с Ровве удалось отнять у пожара. Темери шептала что-то ободряющее и тихонько гладила её по спине, стараясь утешить. Говорят, беременным вредны сильные переживания. Да Темери и саму это успокаивало. Не будь рядом чеоры та Росвен, ей было бы намного хуже. Она вспомнила зимний лес, обледенелую ёлку и ощущение абсолютного одиночества, от которого невозможно укрыться, и присутствие ифленца не сглаживало его, а делало только острее и безнадёжней.
Если бы это повторилось с ней наяву…
Да, было бы хуже.
Карета остановилась. Шеддерик открыл дверцу, щурясь, заглянул внутрь.
— Приехали. Чеора та Росвен, сможете идти? Я помогу.
— Где мы? И почему вы… как вы узнали?
— Потом. Выходите. Вы тоже, рэта.
Они выбрались из кареты — как два продрогших и уставших ребёнка, доставленных в приют. Темери сжала пальцы спутницы, стараясь её ободрить, и почувствовала ответное пожатие.
Маленький дом с красной крышей, палисадником и высоким крылечком ей сразу понравился. Таких домов она не видела с тех времен, когда они со Стариком бродили по южным городкам Танеррета: вроде и не городской особняк, и не деревенский дом. Что-то среднее, маленькое и наверняка уютное.
Затем чеор что-то сказал кучеру, и тот умчался.
Шедде сам отворил двери. Взял под руку Энайтери, несмотря на вялое сопротивление, повёл внутрь. Темери, делать нечего, вошла следом.
Действительно, почти деревенский дом: прихожая, дверь в кухню. Из неё — в просторную комнату, которую, тем не менее, было бы неправильно называть залом. За ней — ещё комната. Шеддерик зажёг свечи в подсвечнике, пропустил туда Энайтери.
— Раздевайтесь и ложитесь в постель. Скоро приедет доктор и вас осмотрит. Рэта…
— Чеор та Хенвил, — звенящим голосом сказала вдруг Энайтери, — Я знаю, что вы обо мне думаете, но вы должны меня услышать. Рэта Итвена меня спасла. Слышите? Если бы не она, я бы сгорела заживо!
— Из-за чего возник пожар? — поморщился Шеддерик — Старые печи? Этот дом давно требовал ремонта.
Теперь уже Темери возмутилась:
— Это был поджог! Энайтери связали и ударили по голове. И вы что же, не видели, что двери были завалены снаружи?
Шеддерик
— А вы? Какие демоны вас вообще загнали в этот дом? Что вы там забыли? И почему не сказали мне?
— Я получила письмо из монастыря. От одной из сёстер. Она написала, что это важно, и оставила адрес для встречи. Я показала письмо наместнику, и была уверена, что чеор Кинрик вам о нём расскажет!
Темери отвечала, а сама думала только о своём разорванном подоле и ещё о том, что это приключение скрыть от общества не удастся.
Она же вся в саже.
И конечно, не успеет выйти к завтраку вместе с Кинриком.
— Он показал…
— Мы отправили гвардейца предупредить, что заночуем в усадьбе. Что ещё я должна была сделать?
— В письме был другой адрес! Темершана, откуда у вас привычка рушить мои планы?
— Я не собиралась попадать в пожар! — Снова возмутилась она. — И была уверена, что вернусь ещё засветло!
— Так почему же не вернулись?!
— Из-за меня! — слабым голосом добила его неловко пытающаяся расшнуровать платье Энайтери. — Я… захотела познакомиться с рэтой поближе и… попросила остаться.
— Вы меня с ума сведёте. Обе. — Признался Шеддерик, но тут в дом ворвался ещё один человек. Крайне встревоженный, если не сказать — испуганный.
Темери поспешно отступила под напором ярости наместника. Но отступать было особенно некуда — комнатка-то крошечная, помещаются кровать да окно.
— Вы! Что вы с ней сделали? — Кинрик схватил Темершану за плечи и сильно встряхнул. — Где Нейтри?
— Нейтри? — растерялась Темершана.
Кинрик закрутил головой, увидел Энайтери и выдохнул с таким облегчением, что в этот момент исчезли всякие сомнения, о ком это он.
Он выпустил Темершану, обернулся к кровати и осторожно заключил Энайтери в объятия.
Темери смотрела, как наместник, наплевав на присутствующих, целует её лицо и волосы, как повторяет какие-то тёплые слова, гладит плечи. Все вставало на места — и странный, как-то мгновенно выросший интерес Энайтери — Нейтри — и к ней самой, и к событиям при дворе наместника. И попытка спрятаться за городом…
Но если хотели убить именно Нейтри… то нужно искать, кому это выгодно. А кому, кроме самой Темершаны? Но это глупость, она же тоже должна была сгореть в этом пожаре…
Нет, мысли путались. Не осталось ни одной связной мысли.
Она попробовала незаметно выскользнуть из спальни мимо Шеддерика — не тут то было. Он вышел следом и уже без нажима, хмуро, спросил:
— Вы не знали? Когда ехали туда, вы не знали, кто такая Нейтри?
— Нет. — И тут ей пришло в голову кое-что ещё. — Но вы-то знали. И всё равно устроили нашу свадьбу!
— Да, я не самый добрый и романтичный в мире человек и иногда руководствуюсь не зовом сердца, а интересами страны. Что вы там говорили про поджог?