Проклятье колдуна

Белогоров Александр Игоревич

Ребята столпились вокруг.

— Ну ты даешь! — слышались удивленные возгласы.

— А что я? — Коля с трудом протолкался к собственному месту и замер. Лист с решением задачи был крайне неаккуратно вырван, а на свободном месте красовался неумело нарисованный, но вполне узнаваемый крокодил Гена. Подпись под ним гласила, что это «ГЕНиальный физик».

— Так это же не я! Это не мое! — воскликнул мальчик. — Это кто-то другой!

— Ага, рассказывай!

— Это кто же? — судя по всему, одноклассники не слишком поверили этому неубедительному объяснению.

Торопливо вырвав лист со злополучной карикатурой, Коля выбежал из

класса вслед за учителем. Тот уже возвращался назад. Лицо его, принявшее почти нормальный оттенок, блестело. Очевидно, чтобы успокоиться, он умылся холодной водой.

— Геннадий Иванович! Это не я! У меня там была решенная задача. Как на доске, — оправдывался Коля. — Я…

— Вернись в класс, — медленно, слегка дрожащим голосом произнес физик, который, очевидно, с трудом держал себя в руках.

Когда учитель и ученик вошли в класс, ребята моментально расселись по местам. Снова установилась напряженная тишина.

— Рассказывай решение задачи, — тихо сказал Геннадий Иванович и опустился на стул. Он казался совсем обессиленным и каким-то постаревшим, отчего Коле, хотя он и не был ни в чем виноват, вдруг сделалось очень стыдно.

Краснея и запинаясь, мальчик быстро изложил решение. Он думал совсем о другом, но подготовился на сей раз настолько хорошо, что ни разу не ошибся. Коля ждал дополнительных вопросов, которые обычно следовали после задачи, но Геннадий Иванович только устало махнул рукой.

— Получи свою пятерку, — произнес он тоном, в котором Коле послышалась укоризна, а то и презрение, и приступил к изложению новой темы.

— Ну, повезло тебе с Геннадием! — воскликнул Миша, когда ребята вышли из класса. — Другой бы не только пару влепил… — он слегка задумался, представляя возможные последствия со стороны более сурового преподавателя.

— С Геннадием-то повезло, но хотел бы я найти ту скотину, которая все это подстроила, — сердито проговорил Коля. — Эй, Свет, а в классе точно никого до тебя не было? — обратился он к проходившей мимо однокласснице.

— Если не считать невидимки и того, кто сидел под столом, никого, — ответила она, и мальчик подумал, что попытки шутить превращаются у его одноклассниц в своего рода болезнь.

Перейдя в другой кабинет, Коля устроил тщательную ревизию содержимого сумки. Результаты оказались неутешительными. Кто-то успел основательно поиздеваться над его учебниками и тетрадями, причем выходка с физикой по сравнению с остальными казалась мелкой невинной шалостью. Некоторые рисунки и надписи в них казались действительно оскорбительными и откровенно хулиганскими. Так запросто можно было испортить отношения со всем преподавательским составом. Мальчик недоумевал, кто и, главное, почему решил подстроить ему такую гадость.

Наскоро устранив последствия работы злого шутника, Коля, пока еще оставалось время до литературы, решил позвонить домой и узнать, все ли нормально с Джеком. Странное поведение собаки никак не давало ему покоя. Папа же сегодня опять должен был остаться дома; он ждал рабочих, которые будут вставлять новое стекло. Не найдя мобильника на привычном месте, он начал рыться в сумке, затем вытряхнул все ее содержимое, но телефон так и не обнаружил.

— Может, он в кабинете физики остался, когда твоя сумка упала? — предположил Миша.

Коля вернулся назад, под неодобрительным взглядом Геннадия Ивановича осмотрел пол, но телефон так и не нашел. Очевидно, аппарат украли. Не зная, что делать, мальчик обратился

к Маргарите Александровне, учительнице литературы и одновременно завучу. Спустя некоторое время, потребовавшееся на повторные поиски и опрос одноклассников, а также на звонок домой, дабы удостовериться, что Коля не забыл мобильник там, стало ясно, что, к большому неудовольствию школьной администрации, придется обратиться в полицию. Скучающий полицейский, который всем своим видом давал понять, что телефон уже не найти, лениво записал данные и, пообещав сообщить о результатах, отправился восвояси.

Все эти процедуры заняли немало времени, так что оставшиеся занятия Коля пропустил. Когда он освободился, шел уже последний урок, и мальчика отпустили домой. Пообедав, немного отдохнув и выслушав нотацию о том, что нужно следить за своими вещами, он направился на тренировку. Сегодня Коля горел желанием доказать, что вчерашние спортивные неудачи были просто чередой случайностей.

Появившись на стадионе заранее, он собрался было не спеша облачиться в спортивную форму, но едва достав ее, издал разъяренный вопль, сопроводив его несколькими крепкими выражениями. Иван Аркадьевич, не терпевший, когда его подопечные нарушают режим (а сквернословие он также относил к нарушениям), вбежал в раздевалку, готовый отчитать провинившегося, но, увидев состояние Колиной спортивной формы, сам едва удержался от крепкого словца. Одежда была разрезана вдоль и поперек, как будто над ней потрудился буйнопомешанный с опасной бритвой в руках. Кроссовки же, над которыми поработали особо, больше напоминали теперь пляжные шлепанцы. Дело в том, что в школе Коля, наскоро убедившись в том, что одежда не украдена, не стал ее доставать и разглядывать и теперь пожинал плоды своей невнимательности.

— Да, крепко ты кому-то в школе насолил, — задумчиво произнес Иван Аркадьевич, покусывая усы, когда мальчик рассказал ему об утреннем происшествии. — Сейчас я тебе что-нибудь подберу, а потом с формой придется что-то решать.

Тренер, сверившись с размером, куда-то отошел и вскоре вернулся с комплектом поношенной формы и видавшими виды кроссовками. Если одежда пришлась мальчику вполне впору, то обувь оставляла желать лучшего. Ногам в ней было не слишком уютно, особенно толчковой, той самой, которой он позавчера ударился о камень. Но выбирать не приходилось.

Начало тренировки прошло нормально, но вот с основной ее частью, прыжками, что-то опять не заладилось. Коля то недоступал до планки, то поскальзывался — словом, вел себя как новичок. От недавней легкости и уверенности в себе не осталось и следа. К тому же правая нога стала побаливать, и мальчику показалось, что он ее начинает натирать. Сообщив об этом расстроенному проблемами главной спортивной надежды тренеру, Коля покинул тренировку раньше времени.

Выйдя со стадиона и не спеша бредя по улице, он пытался понять, кто и зачем ему напакостил исподтишка, но никаких разумных версий в голову не приходило. Конечно, ему случалось конфликтовать с разными людьми, но назвать кого-то из них своим настоящим врагом он не мог. Для злого же розыгрыша последствия были чересчур серьезны: на кражу телефона плюс порчу недешевой формы мог пойти только ненавидящий его человек или какой-нибудь псих. Мальчик вдруг опять вспомнил услышанное у камня. Кажется, там что-то говорилось о врагах, причем, если ему не изменяла память, именно во второй день. Совпадение, конечно, но все равно неприятно.