Шрифт:
Пролог
– Нет, Василий, все не так однозначно, как ты утверждаешь. Он, конечно, человек нерешительный и недальновидный. Но чтобы обвинять его в предательстве, нужны более весомые аргументы, – заявил невысокий, сухонький мужичок с козлиной бородкой и седыми всклокоченными волосами.
– Аристарх, ты не прав. Разве не его называли лучшим немцем года? Какие ещё нужны аргументы, – возразил мужчина выше среднего роста с опухшим, синюшным лицом, наголо бритой головой и крупным синим носом, похожим на сливу…
Прежде, чем предъявить свои аргументы,
Аристарх выглядел неважно. Одного взгляда на его морщинистое, желтое лицо, мешки под глазами и трясущиеся руки было достаточно, чтобы понять, что перед вами далеко не фанат здорового образа жизни. Одет он был в старое, потертое, темно-коричневое пальто и побитую молью серую кроличью шапку.
– Уважаемый, – обратился Аристарх к буфетчику, протягивая графинчик, – будьте любезны, налейте ещё триста грамм вон той водочки. Она у Вас такая вкусная.
– Сколько лет продаю водка, а такое первый раз слышу, чтобы он был вкусный, – заметил работник прилавка и наполнил графин какой-то подозрительно мутноватой жидкостью.
Поскольку других посетителей, кроме меня и Аристарха с Василием, в буфете не было, слова буфетчика адресовались мне.
В обеденном зале стояли четыре высоких столика и барная стойка вдоль стены, без какого-либо намека на стулья, или табуреты, чтобы посетители надолго не засиживались. Я заказал чашку кофе, который в меню гордо именовался "заварной", а фактически представлял собой растворимый порошок из банки, и занял столик по соседству с ценителями "вкусной" водки. До поезда оставалось ещё минут сорок и мне захотелось дослушать диалог Аристарха и Василия до конца.
– Да будь он хоть трижды назван лучшим немцем, или лучшим японцем – это ничего не меняет, – продолжил спор Аристарх после того, как собеседники махнули по рюмашке, – от одного человека в этом мире вообще ничего не зависит.
– Ну ты загнул, а как же роль личности в истории?
– Роль личности ничтожна. Все события и человеческие судьбы предопределены заранее.
– Да ты, брат, фаталист, – иронично заметил Василий.
– Можешь считать меня кем угодно, но против фактов не попрешь, – парировал Аристарх.
– И какие факты ты можешь привести?
– А вот послушай. В Полоцком монастыре несколько лет тому назад была найдена рукопись ученого-астролога Василия Немчина, который жил в четырнадцатом веке. В этой рукописи сказано, что у последнего правителя великой державы будет на голове особый знак. И падет на него проклятье за все прегрешения, что творили власть предержащие той державы, отрицавшие само существование бога и преследовавшие людей за веру. И за какое дело не возьмётся "Меченый", все будет невпопад. И рухнет страна, и образуются на ее руинах удельные княжества… Ну что на это скажешь?
– А что тут сказать, ты эту рукопись сам читал, или от кого-то о ней услышал?
– Это научный факт, о нем в газетах писали.
– В газетах сейчас чего только не напишут, – скептически парировал Василий, – вот недавно я прочитал
– Так это же известный факт. Сам можешь убедиться. В книге "Откровение" Иоанна Богослова сказано, что упадет на Землю звезда Полынь и отравит все воды в округе. И люди будут умирать от этих вод и от лучей невидимых.
– А Чернобыль тут причем? Мало ли где люди от лучей да от отравленной воды умирали, – снова усомнился Василий.
– А дело в том, что трава полынь имеет второе название – чернобыльник, – привел убойный аргумент Аристарх, – а чтобы окончательно развеять твои сомнения, приведу ещё одно пророчество. В брежневские времена, в семидесятые годы, старец Христофор, проживавший в ту пору в Тульской области, предрекал скорый развал Советского Союза. При этом он вещал, что "то ли в роще, то ли в пуще" соберутся трое бунтарей и договорятся о разделе большой страны на отдельные вотчины. Это ты как объяснишь? – победно вскинул брови Аристарх…
Я оказался свидетелем этой застольной беседы 25 декабря 1996 года в одном из привокзальных буфетов станции Тверь. Тема для спора Аристарх и Василий выбрали не случайно. На столике перед собутыльниками лежала газета, а на ней нехитрая закуска – банка кильки в томатном соусе и несколько кусочков черного хлеба
Передовица газеты была представлена портретом последнего советского правителя, печально смотрящего на читателей, а на слегка склоненной голове четко обозначилось большое родимое пятно, за которое в народе его прозвали "Меченый". Надпись под портретом, напечатанная крупным, жирным шрифтом, сообщала, что в этот день, ровно пять лет назад, Михаил Горбачев сложил с себя полномочия президента СССР и объявил о ликвидации Советского Союза…
С 475-го по 476-й годы от Рождества Христова Римской империей правил император Флавий Ромул Август. Ничем особо не примечательный. Правил-то всего один год. И возраст у него был совсем юный – пятнадцать лет. Ничего существенного сделать не успел, только добровольно передал правление захватчикам. Западную Римскую империю задолго до Ромула Августа фактически оккупировали германские племена. Но формально империя существовала и титул императора переходил по наследству. Императоры в ту пору менялись часто. От большинства в истории не осталось ничего, даже имени. А вот Ромул Август остался в истории. Как последний Римский император…
Такая же историческая участь, похоже, ожидает последнего правителя великого Советского Союза – Михаила Горбачева. Обвинять Ромула Августа в падении Рима глупо. От него уже ничего не зависело. А вот уровень ответственности Михаила Сергеевича за распад СССР пока окончательно не определен. Слишком мало прошло времени по историческим меркам. Горбачев виноват уже в том, что, в самые критичные для судьбы государства моменты, проявил слабость и нерешительность.
В юриспруденции есть понятие преступного деяния, которое включает в себя преступное действие и преступное бездействие. И потомки охотнее прощают правителям преступные действия, укрепляющие государство, нежели бездействия, разрушающие его…