Проклятье речного змея
Шрифт:
— Что это? — изумленно выдохнул Заречный.
— Камень, — мило сообщила я.
— Вижу, что не дерево, — в тон мне, ответил Дмитрий. — Очень напоминает радужную, подсвеченную изнутри надгробную плиту. Ты меня на кладбище притащила?
В чем-то он был, конечно, прав. Именно сюда слетаются души тех, кто при жизни впитывал в себя силу этих мест, чтобы приумножать ее, беречь и хранить. Но Заречному пока об этом знать не обязательно. Судьбу, знаете ли, тоже спугнуть можно. Хотя он парень крепкий, может, и выдержал бы всю правду.
— Это Алатырь —
— Ох… — выдохнул Дмитрий. — Я думал, Алатырь только в сказках бывает.
— А ведьмы и колдуны? — хитро улыбнулась, посмотрев в растерянное лицо Заречного. Привык мужик все под контролем держать, а тут любая мелочь его из равновесия выбивает.
— Да, уж! — ухмыльнулся он. — Трудно не поверить, когда лично знаком с одной симпатичной ведьмочкой.
— С тремя! — поправила его. — Ты про бабушек моих забыл, а они, между прочим, твои почти штатные сотрудницы.
Дмитрий слегка скривился. Сразу видно, что наши представления о симпатичном коренным образом различались. Какие там старушки, ему молодок с силиконовыми прелестями подавай. Вот те — да, симпатичные. Что-то злиться я стала, и, честно признаться, засомневалась. А не зря ли я его сюда притащила?
— Ну, и зачем мы сюда пришли? — поинтересовался он, пытаясь перевести разговор в мирное русло.
Только вот мирным оно уже не было. Нельзя в сомнениях судьбу свою вершить, да частичкой души делиться. Коли ведьма избранника своего сюда привела, значит, верит ему и пойдет за ним и в огонь, и в воду. А я? Пойду ли? Задумалась…
Он-то, не задумываясь, за мной в реку прыгнул, и змею позволил над собой верх одержать, и на смерть шел. А что девки вокруг него вертятся, так они всегда вокруг красивых да успешных хороводы водят, испокон веков. И тянет меня к нему, неимоверно, непреодолимо. А уж поцелует если, так и вовсе земля из под ног уходит, голову теряю. Нет, Ленка, не жить тебе без него. Не жить. Упустишь, до конца дней всех мужчин с ним сравнивать будешь и жалеть, что не сладилось.
Ведьма молчала. Она была со мной согласна. Целиком и полностью. Теперь главное. Узнать нужно, а так ли я ему нужна, как он мне?
— Дима, — тихонько позвала я.
— М? — он рассматривал камень, который переливался в лучах утреннего солнца, и щурился.
Помолчала. Чтобы такое спросить, нужно сначала с духом собраться. Да и вопрос, хоть и важный, но звучит как-то глупо. А мне нужен честный, идущий от сердца, ответ.
— Ты меня любишь?
Заречный посмотрел на меня, легонько потянул за руку, а потом обнял крепко-крепко и выдохнул куда-то в макушку:
— Жить без тебя не могу, Ленка. Погибаю. Снишься каждую ночь. — И говорил он так просто, но очень серьезно, дотягиваясь каждым словом до моего сердца. — Не знаю, что такое любовь. Но если то чувство,
А у меня губы сами в широкую улыбку расползались. И хорошо, что я в его мощную грудь уткнулась, и Димка не видел моей довольной физиономии. Ведь о серьезных вещах говорим, жизненноважных.
— А я тебя еще больше люблю!
— Врушка, — рассмеялся Заречный.
— Ни капельки! Я всегда говорю правду, просто иногда не всю! — сообщила я, но голову так и не подняла, потому что в глаза смотреть рано, сейчас речь пойдет о вещах более стыдных. Вообще-то мужчина должен инициативу проявлять, но времени мы и так много потеряли. — Дим?
— А?
— А судьбу ты готов связать со мной?
Ох! Ну и вопросы задаю! Не каждый современный человек поймет, не каждый оценит. А, между прочим, они важные.
— Готов, — не дрогнув, ответил он.
— И жизнь готов разделить?
— И жизнь разделить.
— И душу?
— Лена!
— Ответь!
— И душу, ведьма! Я готов разделить с тобой все! И не просто разделить — отдать безвозмездно! Еще вопросы или пожелания есть?
— Есть!
— Валяй, — любезно позволили мне.
И вот теперь я подняла голову, потому что хотела видеть его лицо, когда скажу это:
— Раздевайся!
— Что? — Да! Да-да-да! Изумление сильного, любимого, единственного мужчины бесценно.
— Раздевайся, Дима. Времени у нас мало.
Заречный спорить не стал, он просто расстегнул пиджак. В общем, от одежды избавились быстро. А потом нагие, босые ступили на теплый камень. И здесь Димка поцеловал меня совершенно по-особенному. Он поцеловал меня так, словно действительно дарил всего себя навсегда, на веки вечные. А я, совершенно ошалевшая от счастья, тоже дарила, отдавала всю себя без остатка. Навсегда и даже дольше, пока стоит этот мир, пока светят звезды Вселенной.
Алтырь сиял, укрывая своим светом, согревал теплом, щедро делился силой. Он принял нас, благословил, соединил, поверил. На камне сплелись не только тела. Здесь сплелись две жизни, две судьбы, две души.
— Люблю тебя, Ленка! Безумно тебя люблю! — прошептал мой змей, прежде чем я закричала, раскалываясь от переполняющего счастья на миллионы мелких осколков.
А когда части собрались вновь, улыбнулась, глядя в самые синие в мире глаза.
— Я люблю тебя, муж, — тихо выдохнула я, и потерлась носом о небритую щеку.
— Жена… — медленно, словно пробуя слово на вкус, произнес Дима. — Знаешь, ведьма, обряд, конечно, красивый…
Я напряглась. Вот прямо дыхание затаила.
— Но свадьбу мы все же сыграем! — закончил он и хрипло рассмеялся. — Ночь хочется брачную с любимой женщиной, постель мягкую и… — Димка замолчал, к чему-то прислушиваясь. — Странно, я раньше зверя прямо под кожей чувствовал. Все его мысли, желания. А сейчас его нет. Эй, змей, ау-у!