Проклятье, с*ка! 2
Шрифт:
— Что там по нашему делу из переулка? — в первую очередь, неожиданно даже для себя самого, поинтересовался я, едва вошёл в наш кабинет.
— Да все хорошо. — откликнулся Ломов. — И тебе, кстати, доброе утро, Максим! Белошеев взял подозреваемого вчера вечером, тот сознался в изнасиловании и убийстве. Осталось только протоколы заполнить и дело закрыто.
— Точно, простите. Доброе утро, господа наставники! — опомнился я, изобразил поклон, подтрунивая над старичками, и занял своё рабочее место. — Изнасилование? А там
— Эксперты после тщательного осмотра пришли к другому вводу. — Пожал плечами Сычёв.
— Ясно. А кто подозреваемый?
— Знакомый жертвы с работы. Как всегда — человек из ближнего круга. Ничего не меняется, преступники не умнеют. — хмыкнул Ломов.
— А нам так даже проще. — поддержал коллегу Сычёв.
— Это да.
— Вы уверены? — нахмурился я, восстанавливая в памяти место преступления и всё, что помнил по этому делу.
— В чём?
— Что именно он преступник? Там же вроде серия была?
— Откуда такая информация? — Ломов с прищуром посмотрел в мою сторону.
— Птичка нашептала… — не стал я раскрывать свои источники. — Дело именно поэтому и передали Белошееву, у него было что-то похожее.
— Птичка… — задумчиво нахмурился Ломов. — Не с розовым чубом птичка, случайно? Ох и доиграешься ты, Максим. Белошеев суровый мужик!
— Да не было у нас ничего. Просто вчера вечером подвёз её до дома, высадил и укатил в закат. Честно! — добавил в конце, видя недоверие в глазах Сергеича.
— Вот бляха! — выругался Сычёв, порылся в кармане, достал красную смятую купюру в десять рублей, разгладил её на столе с любовью и грустью, и протянул счастливому Ломову.
— Значит, не серия. — Довольно улыбнулся толстяк, отвечая на мой вопрос и пряча десятку в свой кошелёк. — Не забивай себе голову, Макс. У тебя ещё этих дел знаешь сколько будет!
— Странно всё это. — упрямо пробормотал я. — Зачем они к нам в переулок притащились? Зачем занимались там сексом? Это первый раз у них, или были приводы за нарушение общественного порядка? И почему он её убил? Ревность, случайность в порыве страсти, месть? Странно…
— Вот. А стажёр наш зрит в корень. — Ломов поднял указательный палец вверх и с вызовом посмотрел на недовольного Макарыча. — А ты говорил, толку с него не будет…
— Э! Что значит, толку с меня не будет? — почти не наигранно возмутился я.
— Да не говорил я, это Сергеич шутить так изволил... — проворчал Сычёв, доставая из кармана очередную десятку и протягивая её счастливому Ломову. — Но ты прав, стажёр, это странно.
— А можно пообщаться с убийцей?
— С подозреваемым, пока что… — поправил меня Сычёв.
— Если ты не медиум и не общаешься с миром духов, то нет. — пожал плечами Ломов.
— В смысле? — не понял я их очередную шутку.
— В смысле — подозреваемый повесился в камере сегодня ночью от осознания содеянного, от довлеющего
— Как удобно… — хмыкнул я и разочарованно покачал головой.
— Стажёр, не нужно так...
— Как именно?
— Кидаться словами. — пояснил Сычёв. — Поверь, это не очень хорошо по отношению к коллеге. За спиной и без доказательств… Да и капитан Белошеев у нас один из лучших сотрудников, и он ни разу не был уличён в чём-то подобном, у него безупречная репутация. Не будет он так глупо подтасовывать дело.
— Понял. Осознал. Больше не буду... Но это всё равно какая-то хрень! — упрямо повторил я.
— Макс!
— Да понял я, понял. А можно мне…
— Нет, Макс! Забудь об этом. — отрезал Ломов и тяжело вздохнул. — Лучше сходи к дежурному, попроси какое-нибудь свежее дело из ещё нераспределённых, он выдаст.
— Серьёзно? Можно? — недоверчиво переспросил я у Михал Сергеича.
— Серьёзно. — подтвердил он. — Будем клин клином вышибать из твоей дурной головы, одно дело другим…
— Ты правда отправил парня самому выбирать дело? — покачал головой Сычёв, глядя на своего напарника и старого друга, едва за Максом закрылась дверь. — Не рано? Он же наверняка возьмёт что-то серьёзное, а нам потом по шапке влетит от начальства и придётся разгребать за ним.
— Пусть нарабатывает опыт и навыки, взрослеет… — отмахнулся от товарища капитан Ломов.
— Хм… А чего ты лыбишься так самодовольно? — Сычёв слегка нахмурился. — Это из-за того, что так легко выиграл у меня два спора и раздел на двадцатку?
— Нет, не поэтому. Хотя… — Ломов улыбнулся ещё шире. — Это тоже достойный повод, не каждый день я тебя так ловко облапошиваю!
— А чего тогда лыбишься?
— Да там сегодня Родин дежурит, мы утром пересеклись с ним, выпили по стаканчику кофе…
— Подговорил его? — вздохнул капитан Сычёв и снова осуждающе покачала головой.
— Угу. — довольно кивнул Ломов.
— На бытовуху решили парня отправить? Разнимать повздоривших влюблённых или разгонять алкашей?
— Хуже!
— Хуже? — Удивился Сычёв.
— Угу. К Илинишне. У неё опять позднее весеннее обострение. Пусть развлекается с ней, а то ты посмотри на него — у него такая шикарная жена, конфетка просто, а он клинья подбивает к симпатичной криминалистке. Белошеев его с говном сожрёт, если узнает. И где нам потом нового стажёра искать?
— Вот ты хмырь!
— Что есть — то есть. — согласился Ломов и снова широко улыбнулся.
— Макс, а я как раз тебя искал!
Радостно улыбнулся мне, словно старому закадычному другу, старший лейтенант Родин — полный мужчина лет сорока с роскошными завитыми усами. Настоящий гусар. Немного потрёпанный, облысевший и с солидным брюшком — но гусар!