Проклятье шаманки
Шрифт:
Некоторое время спустя, меня подозвал к себе Олег Анатольевич и сказал
– Евгений Викторович! Мы должны немедленно снятся и найти другое место под
привал. Женщина, которую вы оскорбили, это шаманка и проводник говорит, что
вы своим поведением навлекли на нас ее гнев, и поэтому нам надо немедленно
отсюда уйти.
– Чихать я хотел на предрассудки каких-то проводников - возмутился я.
Но дальнейшее
– В противном случае, проводник сказал, он собирается и немедленно уходит
обратно домой. Вы найдете дорогу в тундре и сможете нас довести на место?
–
насмешливо спросил меня профессор.
И тут я сдулся, буркнул что-то и обреченно пошел собираться идти дальше...
Протопали еще киллометров пять, пока не нашли место с ручьем, вода была
вкусная и до того холодная, что аж зубы ломило.
Едва успели собрать хворост, как сразу же стемнело. Когда запалили костер,
решили ужин не готовитть, а поесть в сухомятку, только обязательный горячий чай.
без него в тайге или тундре нельзя.
Когда мне проводник выдавал банку тушенки и хлеб, все время на меня косился.
Палатки тоже по темноте не стали разворачивать, после ужина и чая, все залезли
в спальнике и мертвецки уснули, я не был исключением.
Утром один раз проснулся и выглянул наружу, весь спальный мешок покрылся инеем,
а вокруг лег такой густой молочный туман, что на расстояние вытянутой руки ничего не было видно.
Ай, так не хотелось вылезать в такую дубарину, что я юркнул обратно в спальник
и опять заснул, если что меня начальник расстолкает.
Проснулся, когда туман уже начал постепенно рассеиваться под встающем над
горизонтом солнышком.
Странно, почему такая тишина? Почему никто не звякает посудой и почему с утра
не галдят бабы, они как гагары на птичьем базаре каждое утро переругиваются
между собой, кто моет посуду и готовит завтрак. Вот ептыть дисциплинка, распустил
их всех профф. А щас тишина и мертвые с косами стоять.
– Эй! Есть кто живой - нет правда - хватит шутить! Время для шуток еще не пришло. Аууу!
А в ответ тишина. Не, так дело не пойдет и я решительно выпростался из своего спального мешка. Надел холоднющие берцы и накинув куртку прошелся по нашей стоянке. Странно никого не было. Следы были и от костра, и от отхожего места,
а людей и оленей никого. Они, что меня забыли или специально бросили, а?
Нет, спецом меня не могли бросить, батя потом из начальника-экспедиционера
всю душу вытрясет, если я не вернусь со
Что все это наколдовала шаманка, я до сих пор не верил. Нет у нас магии и точка.
Ходил, бродил, но делать нечего надо идти по следам.
Вылил из фляги старую воду, набрал новую и закинув на плечи рюкзак, со скатанным
спальником, потопал последам оленей, на фоне свежей весенней травы они были видны очень четко.
Помню шел четко по следам оленей, в какой момент их потерял выбило из головы.
Кружил, кружил, но так следы и не нашел, мистика!
Делать нечего, выбрал примерное направление и по наитию пошел вперед. Шел целый
день не останавливаясь, только глотал воду из фляжки.
К вечеру, уже почти начало темнеть подошел к какому-то озеру, быстро насобирал
хворост и запалил костер. Целый день ничего не ел, поэтому достал из рюкзака НЗ
и как бы не хотел есть, разделил его ровно наполовину. Поужинав половинным сухпаем, развернул спальник и заснул как убитый.
Проснувшись утром, моему удивлению не было предела. Я всю ночь спал на берегу
прозрачного озера, почти рядом с чумом шаманки. Из его вершинки по прежнему вился
дымок, а она спокойно сидела на чурбаке и покуривая трубку, спокойно смотрела на меня.
Я не долго думая, быстро свернулся и пошел по нашим бывшим следам к ручью.
Ручей нашел без проблем, там так же был виден пепел от нашего костра и следы
стоянки. Олений след четко указывал направление на Север.
Я опять как и вчера пошел по следам экспедиции и шел без остановки целый день,
пока вновь их не потерял.
Опять стемнело, я не стал собирать хворост, а добив до конца сухой паек, залез
в спальный мешок.
Утром проснувшись я опять увидел это же озеро и одинокий чум, только на этот раз я не дошел до него каких-то двести метров.
Вот теперь я действительно стал опасаться за свою психику. Про такое я слышал,
что это черт водит или леший. В моем случае этим самым лешим выступает оскорбленная мной шаманка.
Но я, как дисциплинированный и ярый атеист не хотел верить своим глазам и вновь
поперся на свою старую стоянку, не заходя в чум.
Так продолжалось долго. Я ходил по кругу уже четвертые сутки, ослабев от голода
и усталости. По пути хотел кого-нибудь добыть, но куда мне городскому жителю,
изнеженному цивиллизацией добыть зайца или на худой конец тушканчика, хотя нет
тушканчики это в пустыне, а здесь их называют лемминги.
На четвертое утро я все же решился зайти в чум к старухе. И пересиливая себя
попросил поесть.
Она в это время варила какую-то похлебку и налив мне в глинянную чашку горячего