Проклятье Солнечного короля

Ильина Ольга Александровна

Как и многие, Ровенна ненавидела и боялась молодого короля, ведь он не пощадил собственную мать, как может такой человек проявить милосердие хоть к кому-то?

— Миледи, — девушка обернулась, протянула руки к стоящей перед ней молодой женщине и та поспешила обнять захлебывающуюся в рыданиях девушку.

— Я не могу, я не могу…

— Не плачьте, — утешала женщина, и гладила юную девушку по волосам. Служанки поспешили удалиться, а экономку прогнал суровый взгляд появившейся леди.

— Матушка так жестока, так жестока, — плакала леди Ровенна.

— Она

не со зла.

— Нет, со зла. Ну, почему, почему, леди Генриэтта, она меня так ненавидит?

— Это не ненависть, это несчастье. Графиня очень несчастна.

— А я?

— А вы молоды, моя леди, вы прекрасны, у вас впереди вся жизнь, а графиня большую ее часть уже прожила, здесь.

— Я знаю, она мечтала о другом…

— Конечно. Все юные девушки мечтают блистать в обществе, очаровывать кавалеров, быть музой для поэтов и музыкантов, а не жить в захолустье со старым, нелюбимым мужем.

— Но я же в этом не виновата, — всхлипнула леди Ровенна.

— А вас никто и не винит, даже графиня.

— Но она хочет, она хочет…

— Мне не важно, чего хочет она. Мне важно, чего хотите вы? — мягко улыбнулась женщина.

— А если я не знаю, чего хочу?

— О, я уверена, знаете. Вот что мы сделаем, для начала, удовлетворим требование вашей матушки. Вы спуститесь вниз, и будете сиять.

— Но я не хочу сиять, я не хочу ему понравиться.

— Значит, вы не понравитесь, — пообещала леди Генриэтта, подняла девушку с пола, подвела к зеркалу и усадила за него. — Современные средства могут сделать из самой невзрачной девушки королеву, но если слегка переборщить… то даже красавица превратится в дурнушку.

— Вы думаете, это возможно? — встрепенулась девушка.

— Я не думаю, я знаю, — ответила леди. — Графиня хочет, чтобы вы надели это фиолетовое платье? Что ж. Из этого может что-то получиться.

И вот, через полчаса усилий из зеркала вместо высокой, статной, полногрудой леди, с лицом ангела и глазами невинной лани, большими, и синими, как васильки, растущие на полях, в зеркале отражалась бледная, худая, затянутая до предела в корсет, серая мышь, с густо накрашенными глазами, и взглядом полной идиотки.

— Леди Генриэтта, вы просто волшебница, — восхищенно прошептала девушка. — Признаюсь, я сомневалась, но вы… вы…

— Давайте оставим комплименты на потом, — мягко отклонила восторги леди. — Ваша матушка не любит ждать, тем более, когда она так воодушевлена.

— Представляю ее лицо, когда она меня увидит, — хихикнула Ровенна, но вспомнила, что за их невинную шалость леди Генриэтту могут наказать.

— Не переживайте обо мне. Графиня уже не сможет мне ничего сделать.

— Вы получили письмо от супруга? — вдруг догадалась леди Ровенна.

— Наконец-то, — улыбнулась женщина и лицо ее, и без того прекрасное, озарилось самой счастливой улыбкой.

Уже полгода леди Генриэтта считалась соломенной вдовой. Многие убеждали ее, что супруг погиб, что ей необходимо смириться, но леди лишь снисходительно улыбалась всем своим советчикам, молчала и ждала, ждала вестей от мужа.

— Бертран

ждет нас с Мэл в Сорели, и послезавтра я отправляюсь к нему, я отправляюсь домой.

— Мне будет очень жаль остаться без вас. Леди Генриэтта, вы моя самая лучшая, самая близкая подруга.

— Вы тоже стали частью моего сердца, дорогая моя девочка.

— Если вам, или Мэл когда-нибудь понадобится моя помощь, любая, я сделаю все… — страстно пообещала девушка. Хотя она знала, что леди Генриэтта никогда ни о чем ее не попросит, даже если будет нуждаться. В ней было то, чего никогда она не видела в матери, да и ни в ком из своего окружения — благородство истинной леди. И как же леди Ровенна хотела на нее походить…

* * *

Когда она спускалась вниз по широкой лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой, сердце стучало глухо и сильно в груди, и только присутствие леди Генриэтты не давало ей скатиться в банальную истерику.

Матушка расстаралась на славу. Замок никогда еще не блистал такой роскошью и красотой. Даже огромная стеклянная люстра была сейчас начищена до блеска и сверкала так, что почти слепило глаза. «Вот чудеса!» — подумала Ровенна. — «Видимо матушка использовала одно из своих чудо-зелий для такого дела».

Были у них такие. Остались от одного заезжего мага, точнее от убегающего на всех парах мага. Солнечный король, особенно их ненавидел, даже разрушил школу магии в Эссире, жемчужину столицы и все лишь потому, что королева была ведьмой, и маги приняли ее сторону. Собственно, именно из-за них и возник переворот.

В холле слышались голоса, и чем ближе она приближалась, тем тревожнее ей становилось, словно вот-вот произойдет какое-то событие, которое перевернет ее жизнь навсегда. Ох, если бы она знала, что ждет ее за поворотом, то даже не мыслила бы проронить ни слезинки. Она сама бы выбрала самое лучшее платье, то самое, ярко-алое, в котором недавно царила на балу у соседей. Она бы нарядилась так, чтобы раз и навсегда покорить сердце этого полукровки, которого узнала мгновенно, полукровки, в которого влюбилась с первого взгляда, с первого вздоха, и с первого слова:

— Миледи.

И мысленно простонала от осознания, что сейчас, увидев ее, он заметит лишь гадкого утенка, в которого она превратилась стараниями своей дорогой подруги. Как же она могла так просчитаться, так сильно просчитаться. Ах, глупая, глупая леди Ровенна, Ах, если бы она могла знать…

Он был прекрасен: темные, коротко остриженные волосы, глубокие зеленые глаза, властный взгляд, в мышцах сила, в теле мощь, присущая только воинам, сильный и грациозный, как горный лев харашши, о которых она читала, гордый и умный. Ах, как же не права была матушка, когда говорила, что его будет легко обмануть. И если бы не ее, внезапно возникшее, чувство, возможно, Солнечный король никогда бы не обратил на нее внимания, даже если бы она предстала перед ним в своем истинном облике. Фальшь он чувствовал за милю, именно поэтому рядом с матушкой за столом сели его приближенные.