Проклятье старой ведьмы
Шрифт:
– Да черт с ней. – Тим ускорил шаг, догнал Боню. – Как ты, все нормально?
– Кха-кха. Вроде бы ничего. – Боня опасливо оглянулся назад. – Где эта дрянь? Та, что мне на голову села. Лурдина заморочка.
– Заморочка? – переспросил Тимка.
– Ну да, да, – нетерпеливо подтвердил Хозяйственный, – куда вы ее дели? Заморочку никак нельзя отпускать на волю. Она теперь про нас слишком много знает и все Лурде доложит.
– Как так? – все еще не мог понять Тим. – Как доложит? Оно что, живое, что ли? Я-то подумал – какой-то болотный отравляющий газ. Иприт, например… Лучше расскажи все по порядку, не торопясь.
– Да-да, – поддакнул Шут, привычно устраиваясь на лошадку, но
– Ох, – Боня осторожно потер затылок, поморщился, – голова у меня болит, страсть! Когда заморочка – вам она назвалась безымянным – меня оседлала, я сначала ничего не почувствовал. Холодно только голове стало и сыро, словно снега насыпали. Хотел я маковку потереть, а рука не поднимается. Иду к вам и с каждым шагом как Чос становлюсь – ничего не чувствую, прям весь деревянный, честное слово. И мысли в голове такие злые бродят! Так и хочется кого-нибудь придушить, замучить. Изничтожить! Тут я к вам подошел, ну и… Сами знаете. Главное, я кое-что запомнил от этого «безымянного». Лурда после войны везде вокруг Сторожевой горы ловушек понаставила, теперь никто к ее жилищу незаметно не подберется. Здесь она болотце наколдовала, придумала из гнилого тумана вылепить себе слуг и назвала их заморочками. Налетит такая заморочка на случайного путника, высосет у него из головы все новости и к Лурде с докладом: так, мол, и так, вот что в мире творится. А путника… – Боня вздохнул. – Эти твари умеют у людей сердце останавливать. Если бы не Шут, я б уже в болоте на дне лежал. Совсем мертвый. Эх, не хочу даже об этом говорить… Да, так вот. Лурда прослышала про тебя, Тимка, про то, что ты не из нашего Королевства – кстати, она и про меня знает, и про Шута… Забеспокоилась колдунья! Чем-то напугал ты ее, Тим, вот только чем? Короче, ищет она нас… пока что слуг своих погнала на поиски. Но я уверен, скоро и сама нами займется. Лично! – Боня опять закашлялся, схватился за грудь. – Стоп, надо отдышаться.
Отряд остановился, как раз возле трухлявого указательного столба. Шут залез на столб, огляделся.
– Погони нет, на дороге пусто.
– Вот и хорошо. – Боня сел на колесо, не обращая внимания на грязь. – К сожалению, заморочка тоже кое-что из меня вытянула. Не знаю, что именно, важное или ерунду какую, но вытянула. Надо было ее не отпускать, куда-нибудь запрятать, что ли.
– Мы ее и запрятали, – Тимыч похлопал Хозяйственного по плечу, – надежно! В банку из-под сахара. А банку в кустах укрыли, сто лет искать будут – не сыщут.
– Молодцы, – похвалил рыцарь, – там крышка винтовая, заморочка сама оттуда никогда не выберется. А сахар куда пересыпали?
– Выкинул я его, – равнодушно ответил Тим.
– Сахар? – ужаснулся Боня. – Выкинул?
– Так тебя же спасали, – оторопел Тимыч, – не до сладостей.
– Можно было сначала аккуратненько ссыпать сахарок в кулечек, а потом спасать! На дне повозки их десяток лежит. Два десятка! Вот растяпы, вот бестолковые, – возмутился рыцарь, – как теперь чай пить прикажете? В лесу сахар не купишь, между прочим!
Тим растерянно смотрел на Хозяйственного. Странное дело – чем больше распалялся Боня, тем смешнее становилось Тимычу. Словно его изнутри что щекотало. И когда Хозяйственный сказал про лес, Тим захохотал. Так захохотал, что упал на землю и начал кататься, словно очумелый енот, аж икать стал. Хохочет и икает, икает и хохочет. Боня сконфузился:
– Чего я смешного сказал? Ишь как вас разобрало.
Шут надувал щеки, сдерживая смех, но не смог, захихикал. Так и сидел на Люпе, хихикал и себя подкачивал.
– Ну вы даете, – рыцарь высморкался, – нашли себе клоуна. Сахар, он, между прочим, для мозгов
Мальчик успокоился не сразу. Пришлось Шуту отпаивать его водой, унимая икоту. Наконец припадок веселья закончился, и Люпа повезла друзей в другую сторону, по правой развилке. На сырой черной доске указательного столба в память о происшествии остался меловой рисунок, сделанный дрожащей от икоты рукой: стрелка в сторону болотца и рядом оскаленный череп с перекрещенными костями. Просто и доходчиво.
В сыром тумане глухо захлопали крылья. Большая черная птица опустилась на дорогу рядом со столбом. Неправильная птица, без головы.
– Значит, заморочки не справились, – уныло сказало одно крыло.
– Не беда! Надо срочно разбудить Бойцовую Черепаху. Хватит ей дрыхнуть! Настало время порядок в своем замке навести, – просвистело второе крыло и поганенько захихикало, – гости едут! Черных призраков тоже предупредить надо. После к Лурде слетаем. – Птица рывком взмыла ввысь, быстро набрала высоту и растаяла в белесой мгле.
К обеду распогодилось. Дорога подсохла, и колеса больше не вязли в грязи. Люпа сочно шлепала копытами по частым мелким лужицам: разлетающиеся брызги на миг вспыхивали под ее ногами быстрыми радугами. Шут привычно устроился на лошади и опять вполголоса горланил свои странные песни, а Тим в это время жарко спорил с Бонифацием. Хозяйственный давно смирился с потерей сахара, извинился за глупую ругань – мол, не в себе был от замороченного потрясения, – на том дело и кончилось.
Неожиданный спор возник от того, что у каждого в отряде оказалось свое собственное мнение, как одолеть черных призраков, отвоевать волшебную книгу с наименьшими потерями. Самое простое решение с ходу предложил Шут:
– А ну ее, книжку эту, без нее прекрасно устроимся! Уедем куда подальше, чтобы Торсун нас не нашел, и заживем втроем на славу. Больно надо к призракам в лапы лезть! И так страху натерпелись. Поехали прочь, пока не поздно, а? Пчел будем разводить, медом торговать. Денег для обустройства хватает, вон сколько Берто Бенц вам за скакула отвалил! (Тимыч однажды рассказала Шуту, как он с Боней на двухголового змея охотились.) Живи себе да песни пой. Тем более я в хозяйстве такой выгодный, – Шут принялся перечислять свои достоинства, загибая пальцы, – не ем, не пью, не курю, не сплю. А какой я музыкальный! Пою – заслушаться можно. Надо будет, так вместо пугала огород посторожу, тучи для полива организую. Я же просто клад! В смысле домашней работы, – гордо закончил он свою речь. Боня вежливо похлопал в ладоши, хотел что-то сказать, но тут завелся Тимка:
– Это как тебя понимать? А я? Обо мне ты подумал? Мне же домой надо. У меня там мама, папа, друзья. В школу скоро идти, хотя вовсе не хочется. Король нам ясно сказал, что в книжке заклинания есть, которые возвращательные. Нет, мне без этого магического справочника крышка… Так и останусь здесь на всю жизнь, оруженосцем при Бонифации! Хорошая перспектива, ничего не скажешь, – Тим рубанул в сердцах воздух рукой. Боня хитро усмехнулся, подкрутил ус:
– Почему бы и нет? Али рыцарь я плохой, али компания неподходящая? Побудешь для начала оруженосцем пару лет, потом в королевские пажи тебя пристрою. Там, глядишь, по службе расти начнешь. Станешь, к примеру, главным конюхом или постельничим. Или складом заведовать будешь, как я. В бароны тебя не возьмут, конечно. И в герцоги ты не сгодишься, родословная не та…