Проклятьем заклейменный
Шрифт:
— Собралися у дуба старинные друзья. Гремит в лесу посуда, готовится стряпня.
На самом деле, до готовки дело ещё не дошло. Пока дрова не прогорели. Обложенный кирпичами костерок с треском сыпал искрами и взметался всполохами, создавая атмосферу.
Меч у меня за плечами обиженно завибрировал. Не понравилось ему работать в качестве топора дровосека, видите ли. Ну а что поделать? Топора у нас нет, а рапирами-зубочистками остальных можно разве что шашлык резать.
Несмотря
— Пока не готовится. А пора бы уже, — проворчала Вяземская.
Да, Изольда тоже припёрлась на наш праздник жизни, хотя её никто не звал. А вот Воронцова не объявилась, хотя Троекурова столкнулась с ней в коридоре и приглашала.
— Не пора, — покачал головой я. — На таком огне всё только сгорит. Ты что, никогда картошку не пекла и шашлык не жарила?
— Нет, — захлопала глазами Вяземская.
— А мне вот доводилось, — в пику ей заявила Троекурова.
Ну да, за сто двадцать лет жизни можно попробовать многое, даже если оно аристократке не по статусу. Хотя и статус у полуэльфийки вообще спорный весьма…
— И вообще, у меня ж опыта больше… Во всём, — продолжила она.
— Зато у меня жопа больше! — не полезла за словом в карман Изольда.
— Оп-па, — озадаченно протянул Пузыня.
Я тоже взглянул на Изольду с некоторым удивлением. Обычно восемнадцатилетние девчонки таким не гордятся. Разве что соперница совсем уж плоская доска, а у другой есть приятные выпуклости. Но у Троекуровой филейная часть тоже вполне объёмная. Хотя у Изольды действительно побольше. Лично мне оба варианта нравятся.
— И что?! — воскликнула Троекурова.
— Девочки, не ссорьтесь, — прервал я намечающуюся свару. — А то мяса не получите. По йогурту и спать.
— Чего? — синхронно удивились обе.
Хм, а Троекуровой точно сто двадцать? Или брешет? А может, всю жизнь в отцовском поместье просидела, или замке там, уж не знаю. Хоть и говорила, мол, в Академии не первый раз. Но могла и соврать.
— А что, ты и йогурты взял? — спросил Пузыня. — А где? Я люблю кисломолочку.
М-да, всё-таки культурный багаж у нас разный. Видимо, в этом мире такой анекдот не придумали. Или аристократы друг другу анекдоты не рассказывают. Или они просто слишком молоды. В нашем мире молодёжь тоже уже давненько не травит анекдоты.
Я не стал развивать тему и объяснять шутку. А то над Пузыней потом все ржать будут.
— Паша, ты вообще пожрать любишь, — хмыкнул я. — Терпи, голод лучшая приправа к пище. Тем более мясо может подгореть снаружи и не прожариться внутри.
Я как-то больше привык шашлык на шампурах жарить. А если на решётке, то не такой, а закрывающейся, которую можно переворачивать. Тут же у нас скорее что-то вроде барбекю, а так я никогда готовить не пробовал. Ну ничего, в любом случае лучше, чем молочный суп с лапшой!
— И чем это вы тут занимаетесь? —
Я обернулся. О, у нас гости из соседней общаги. И знакомое лицо, сама Анна Иоановна Романова с сопровождающими. Вот их я на барбекю не приглашу, пускай у себя готовят сами.
Глава 21
Ангел смерти будет здесь, когда начнется бой
— Да вот, мясо жарить собрались, пива выпить, — развёл руками я. — Вас не приглашаем.
— Распивать спиртное на территории Академии запрещено, — зашипела Анна. — Как и разводить костры.
— Ну, пожалуйся на меня ректору, — усмехнулся я.
В этот раз у нас численный перевес, так что козырять она может разве что своим происхождением и родством с императором. Да и спутники у неё, я смотрю, другие. Видать, те трое пуганые стали. Хотя, может, за ней все сокурсники хвостами ходят по очереди.
А с чего это тут распивать спиртное вдруг нельзя? В общагу вон можно проносить свободно. Или там просто никто не проверяет, что в пакетах? Фактически закрывают глаза, пока пьяные курсантки не бегают по лестнице голышом?
Только мне-то на запреты в принципе плевать. Ректорша дала мне карт-бланш.
— Потушите костёр, — приказным тоном сказала Анна.
— Да пошла ты, — равнодушно отозвался я.
— Демьян, ты чего, — выдохнула Изольда.
— Ага, — нацелила на меня указательный палец Анна. — Оскорбление особы царской крови.
— А почему царской-то? — поинтересовался я. — Чего не императорской?
— Да она же из побочной ветви, — сообщил Пузыня. — А ты думал, императорская дочка?
— Не побочной, а боковой! — взвизгнула Анна. — Я восемнадцатая в списке наследования!
А я-то и вправду думал, что она дочка императора. Ошибочка вышла. Хотя и восемнадцатая в линии наследования — это весомое положение.
— Именем рода Романовых и царской кровью я призываю защитника рода! — взвизгнула девчонка, сдёрнув с шеи какой-то амулет и сжав его в кулаке.
— Да она сдурела, — испуганно пробормотал Пузыня.
В открывшийся небольшой портал шагнула овеянная золотистым ореолом фигура и распахнула пламенные крылья. Этот ангелочек совсем не походил на Кенуэля. Да и внешность у него была вовсе не ангельская.
Лысая башка, главной чертой на которой был длинный крючковатый нос. Хотя широкий рот с заострёнными зубами тоже внушал. Фигура тощая, что заметно даже под серой накидкой, хотя обнажённые руки перевиты жилами.
— Ты кто? — отступила от него Анна с испугом на лице.
— Микаэль сейчас занят, я за него, — скрипучим голосом произнёс гость из портала. — Рамиэль, если ты не знаешь. Чего надо-то? Не видать угрозы что-то.
Так, получается, защитник рода Романовых — это Микаэль. Ещё есть Уриэль, который маньячит где-то на фронте. Кенуэль наставничает в Академии. А вот про этого Рамиэля я прежде не слышал. У него-то какая роль? Судя по страшной мерзкой роже… Хм, даже и предположить не могу.