Проклятие Аримана, Маг
Шрифт:
Мы тоже остановились перед волшебным деревом - иначе нельзя, дороги не будет, - и угрюмый майор повязал тонкую веточку специально, похоже, заготовленной узкой ленточкой. А через минуту колеса нашего громыхающего "уаза" принялись снова разматывать покорную ленту дороги.
Еще полчаса пути, и мы остановились у развилки. Асфальт уходил дальше к Кабанску, а влево, в гущу леса, к Байкалу и бывшему санаторию, а теперь к нашему магическому полигону вела узкая грунтовая колея. Ребята предлагали довезти меня до ворот полигона, но я отказался. Прогулка в четыре
Как я уже говорил, пути до полигона было километра четыре. Примерно через треть дорога, постепенно поднимавшаяся вверх, вывела меня из леса на голый, слегка припорошенный травой, пригорок. Вместо влажной земли под ногами пересыпался сухой песок. Перевалив через пригорок, я увидел метрах в тридцати, у опушки возобновляющегося леса поваленное дерево, на котором кто-то сидел. И тут совершенно неожиданно сердце мое ухнуло вниз, а во рту стало сухо. Я несколько замедлил шаг, всматриваясь в маленькую фигурку и пытаясь узнать в ней кого-нибудь из знакомых, и тут в моей голове раздалось: "Не останавливайся, не останавливайся... Я тебя давно дожидаюсь..."
Голос мне очень не понравился, и я, признаться, несколько растерялся, но не остановился. Только после столь странного приглашения я, продолжая помахивать своим прутиком в такт шагам, быстро поставил блок от вторжения в свое сознание и резко сжал-разжал левую ладонь. Конечно, связаться с Антипом, своим учителем, я не мог, далековато, но почти сразу у меня в голове раздался голос Славки Егорова: "Илюха, ты вызывал, что случилось?.."
"Я километрах в трех от полигона, и меня тут кто-то поджидает... Боюсь, мне может понадобиться помощь..."
"Что, всех звать?.." - Славка, будущий боевой маг, воспринял мои слова достаточно легкомысленно.
"Да! Всех!.."
Тут мой тон его, похоже, встревожил.
"Да ты же знаешь, на полигоне сейчас пусто. Мерлин, да я, да Мишка, остальные не в счет..."
Я вздохнул, сил действительно было маловато. Михаил и Сашка - такие же, как я, ученики. Петр Петрович, которого мы за глаза дразнили Мерлином, был магистром натуральной магии, а занимался в основном погодой - циклонами, анти-циклонами, воздействием на них магической энергетики... Вот за это и получил свое прозвище.
Пока шли наши с Сашкой переговоры и мои размышления, я дошагал до поваленного дерева. На нем примостился, одетый в серые, оттопыренные на коленях брюки, синюю в полосочку рубашку, старые сапоги и обтюрханную кепочку... Единый-Сущий.
Я остановился. Дороги дальше все равно не было. Поперек колеи, слабо мерцая, стоял магический щит, и преодолеть его не смог бы даже "уазик". Старичок молча, со слабой улыбкой рассматривал меня.
"Так, так...– раздался в моей голове голос Мерлина.– Это что ж за субъект?.."
"Это -
"Зачем же ты, Илюшенька, солишь магам?.. Нехорошо! Старших надо уважать... Та-а-к..." Мерлин помолчал, а потом тихо бросил: "Ну что ж, сейчас что-нибудь придумаем". После чего замолк окончательно.
Зато заговорил старик.
– Значит, вот ты какой... Да, недооценил я тебя, малец...– Он прищурил глаза и издал странный цокающий звук.
Я почувствовал, как мои мышцы одеревенели. Я с трудом поднял руку и провел по своему лицу, прошепелявив при этом фразу на халдейском. Мое тело отпустило, но не совсем. Осталось впечатление слабого гнета, подавленности. А старичок, не замечая моих манипуляций, усмехнулся:
– Это чтоб ты глупостей не наделал...
Налетел резкий порыв ветра, и я понял, что происходит что-то совсем уж необычное - небо медленно, но неуклонно заволакивалось тучами.
– Надо признаться, - продолжал между тем старик, - что ты здорово мне помешал. А посему я не могу тебя не наказать. И наказание за твои деяния, как ты сам понимаешь, может быть только одно - смерть...– Он, словно сожалея о такой необходимости, пожал плечами.
– Это-то я понимаю, - заплетающимся языком ответил я.– Но, может быть, ты мне объяснишь, зачем ты убил моих родителей?
Старичок удивленно поднял брови.
– Твоих родителей?.. Я за свою жизнь убил очень многих родителей, так неужели ты думаешь, что я помню, какие из них были твои?..– И он тоненько захихикал.
– Так я напомню. Ты убил их здесь, на Байкале. Ты их утопил...
Старик соскочил с дерева, а его широко распахнутые глаза с изумлением уставились на меня.
– Ты хочешь сказать?..– начал он и не договорил, впившись в мое лицо изучающим взглядом.– Да! Это ты!.. Как же ты остался цел?!– наконец прошептал он и привалился спиной к поваленному стволу.
– И чем же тебе так насолил грудной младенец, что ты, чтобы его уничтожить, пошел на убийство еще двоих людей?..
– Зачем тебе это знать?– ухмыльнулся дед.– Хотя... Мне приказал уничтожить тебя мой повелитель! Ты ему помешал, не знаю уж чем! Так что, сам понимаешь, теперь-то ты обязательно должен умереть!..
И он, подняв правую руку вверх и прикрыв глаза, принялся читать заклинание Праха. С кончиков его поднятых пальцев соскочили пять коротеньких синих лучиков и замерли в воздухе. На концах они раздвоились и уже десять таких же лучиков брызнули в стороны и застыли, в свою очередь, выбросив с концов раздвоенные блики. Лучи под монотонное заклинание ткали синюшную сеточку, которая медленно, но неуклонно приближалась ко мне. Я знал, что когда эта сеточка коснется моей одежды, мое сердце остановится, мозг погаснет, глаза закроются, а еще через несколько минут от того, кого сейчас называют Ильей Милиным, останется небольшая горстка праха.