Проклятие Аримана, Маг

Малинин Евгений Николаевич

– Да?..
– Елена Николаевна нервно потерла виски.
– Затем он заявил, что не будет больше заниматься физкультурой. Он сказал, что с него достаточно плавания, которым он занимается уже пять лет, и фехтования... А он что, действительно фехтует?
– вдруг заинтересованно наклонилась она к Светке.

– Да. У него два раза в неделю занятия в динамовской школе олимпийского резерва. А еще он танцами занимается...
– вдруг неожиданно для себя добавила Светка.

– Вот как...
– Завуч задумчиво склонила голову.

– Но почему он заявил, что не будет заниматься пением и родной литературой?..
–

вдруг возмущенно вспомнила она.
– Он мне сказал, что то, что они сейчас проходят, он даже в детском саду не читал!.. А Ирина Алексеевна его так хвалила, - добавила завуч.

– Да вы знаете, он сейчас "Капитанскую дочку" читает...
– начала оправдываться Светка.

Глаза у Елены Николаевны широко раскрылись.

– Вот как...
– несколько растерянно произнесла она.

– Да. Это он после "Крестоносцев" Сенкевича начал. Он говорит, что Пушкин гораздо сильнее...
– неожиданно приврала Светлана.

– Ага... А я вот хотела бы у вас спросить, почему он мне сказал, что не хочет с будущего года изучать географию и историю. Он утверждает, что ему необходимо получить от школы глубокие знания математики, физики, химии, биологии. Остальное ему или совсем не понадобится, или он сам способен это узнать... Похоже, он уже сейчас знает, что ему понадобится во взрослой жизни...

– Давайте лучше у него спросим...
– снова перебила завуча Светлана. Не дожидаясь согласия собеседницы, она бросилась к двери и втащила в кабинет Данилу.

– Вот, сын, - обратилась она к нему, - ответь при мне Елене Николаевне на несколько вопросов!

Елене Николаевна бросила на Светлану Васильевну диковатый взгляд и повернулась к Даниле.

– Данила, ответь, пожалуйста, по каким соображениям ты вдруг решил ограничить свое образование четырьмя предметами? Ты вчера мне их назвал. Ты что, не понимаешь, что вырастешь ограниченным человеком, что только знания истории и литературы делают человека интеллигентом в истинном смысле этого слова.

– Да. Я, конечно, с вами согласен...
– начал Данила, и Елена Николаевна торжествующе посмотрела на Светлану. Данила совсем по-отцовски потер свой маленький носик и продолжил: - Но давайте все-таки расставим акценты...

Никто не знает, откуда он откопал это выражение, но с тех пор Данила очень часто его использовал в спорах...

6. ЧЕТЫРЕХЛИКИЙ НАВОН

5 июня 1999 года. Я частенько задумываюсь о том, что выражение "что старый, что малый" абсолютно неверно. По-моему, старые люди представляют собой как бы экстракт человечества. Если старик мудр и терпелив - это ваша опора, если старик капризен и глуп - ваше проклятие. Ребенка еще можно научить, воспитать, а старик окончателен и бесповоротен. Старик - это одна из немногих констант на свете...

Данила улыбнулся мокрыми глазами и выдавил сквозь слезы:

– Давай...

– Обрисовываем ситуацию, - начал я свое рассуждение.
– Мы смогли вытащить тебя из весьма скверной ситуации...

– Ага, - перебил он меня, - и сразу попали в не менее скверную.
– Похоже, он начинал злиться, и это меня обрадовало - значит, он несколько успокоился.

– Я бы так не говорил. Ты был захвачен, по моим сведениям, весьма скверными людьми, и что они собирались с тобой сделать, мы не знаем. Только вряд ли это было что-то хорошее. Особенно если вспомнить тех ребят в широких штанишках, которые пытались нас

изловить в этом самом санатории...

– И мою маму...
– вдруг добавил Данила тихим, каким-то придушенным голосом.

– Ну-ка, расскажи мне поподробнее, что ты помнишь о маме?
– потребовал я.

– Ну, когда она меня ночью разбудила, я ничего не понял. Только лицо у нее было такое... Не ее. И она на меня не смотрела, а как будто... Ну я не знаю... Как будто что-то у меня за спиной было и она это разглядывала. И еще она почти совсем ничего не говорила. Когда я проснулся, она сказала: "Пойдем, тебе надо спастись". Я спросил - куда идти, а она молчит. Я ей говорю: "Может, папу разбудить?" - а она: "Нет, не надо его беспокоить". А потом молчала до самой машины. Когда этот тип дверцу открыл, она меня на сиденье усадила и говорит: "Вот мой сын - спасите его". А потом сразу повернулась и пошла назад. А этот... Как он ей вслед улыбался!..
– Мне показалось, что Данила сейчас опять расплачется, но он судорожно сглотнул и добавил: - А когда он увидел, что я за ним наблюдаю, он сразу отвернулся от мамы, подмигнул и пшикнул мне в лицо из какого-то баллончика. Дальше я ничего не помню, только уже когда у тебя на плече лежал...

Он помолчал, но я чувствовал, что ему еще что-то хочется сказать.

– А ты знаешь, что с моей мамой? Она что, заболела или?..
– Тут он замолчал окончательно, и я понял - вот то главное, что его мучает.

– Ну что ж, давай сначала о маме, - возобновил разговор я.
– Ты же знаешь - она вступила в этих... в детей Единого-Сущего?
– Его физиономия презрительно скривилась, но он только молча утвердительно кивнул.

– Это, дорогой мой, не просто какое-то там религиозное направление. Это довольно странная организация, о которой вообще ничего не известно. Ты читал листовки, которые разносила твоя мама?

– Так в них ничего же нет. Какие-то непонятные слова...

– Вот именно. И кто эту организацию возглавляет, тоже непонятно. Это мы с тобой теперь знаем, что они что-то такое с людьми делают, что... Ну ты видел, что они делают из людей.
– Он снова согласно кивнул.
– Тогда ты понимаешь, как хорошо, что мы смогли тебя от этих...
– я не смог подобрать слова, ...забрать?

– Да. А теперь-то мы где. Ты мне скажи, мы хотя бы на Земле?

Вопрос был не из легких. Я помолчал, обдумывая тактику дальнейшего разговора. Рядом со мной сидел восьмилетний ребенок. Конечно, Данила был очень умен, сообразителен и выдержан, но ему было всего восемь лет! Восемь! В таком возрасте напугать, сбить с толку очень просто. А мне этого крайне не хотелось. Но и откровенно врать тоже было нельзя. Мы должны были полностью доверять друг другу. Мы должны были быть одной командой.

– Я не знаю, где мы находимся, - начал я наконец спокойным голосом, - и пока что никто на Земле или, вернее, в нашем мире этого не знает. Я попробую тебе рассказать одну теорию, правда, не знаю, насколько ты в ней разберешься...
– добавил я, улыбнувшись.

Данила взглянул на меня и в его глазах зажегся интерес.

– Ты ведь физику в школе еще не проходишь? Поэтому, наверное, еще не знаешь, что весь наш мир состоит в основном из материи и энергии...

– Почему это не знаю?
– вдруг перебил меня Данила.
– Это еще когда мне папа рассказал. Я потом даже про Большой Взрыв читал!