Проклятие Аримана - Разделенный Мир
Шрифт:
Едва она переступила порог, как на нее чуть не налетел знакомый мальчишка-слуга. Ловко ухватив его за ухо, Златка, смеясь, спросила:
– Куда поспешаем, торопыга? Мальчишка дернулся, видимо, не узнавая ее в этом чудном халате, а потом вдруг замер и обрадованно воскликнул:
– Это ты, госпожа?!
– Я, я, - снова улыбнулась Злата.– Наконец узнал. Скажи-ка мне, торопыга, где я смогу найти Ширвана.
– А он только что закончил концерт, - затараторил мальчишка.– Сейчас сидит, отдыхает. Жалко, что ты на концерт не успела! Знаешь, сколько народу набилось!
– Ну, какой у него голос, я знаю, - ответила Злата.– Значит, вчера ночью он благополучно вернулся?
– Да кто ж его посмеет теперь тронуть?– изумился мальчишка.
– А что, ему уже выдали личный охранный знак Великого ханифа?– едко поинтересовалась Злата. Мальчишка фыркнул.
– Я без смеха говорю, - серьезно продолжила девушка.– Ты мне кажешься человеком с головой, так подумал бы, как обезопасить Ширвана от всяких "живущих в довольстве".
Мальчишка сначала оторопело уставился на Злату, а потом пробормотал:
– А ведь верно! Его стоит охранять! А то сам он об этом ни за что не подумает!
– Вот и умница, - поощрила маленького слугу Злата.– Вот и поразмышляй на досуге об этой проблеме. А сейчас проводи-ка меня к нему.
– Пошли, - тут же встрепенулся мальчишка и, ухватив Златку за руку, направился дальше по коридору.
Мальчишка привел Злату в небольшую комнатку. Почти всю ее занимал низенький столик, вокруг которого были разбросаны подушки. Когда ее провожатый открыл дверь, двое сидевших возле столика мужчин подняли головы и уставились на входящую Злату. Рядом с довольным, раскрасневшимся Ширваном сидел полный, круглолицый пожилой мужчина, разодетый в невообразимое тряпье. Оба, похоже, уже здорово приложились к объемистому кувшину, стоявшему в центре стола, а сейчас отдавали дань многочисленным и разнообразным закускам. Несколько секунд Ширван разглядывал Злату, не узнавая ее, а потом на его I лице расцвела глупая счастливая улыбка, и он вскочил на ноги, чуть было не опрокинув столик на своего собутыльника.
– Злата!– прогремел его замечательный голос во всю его чудовищную мощь.– Какое счастье!
Он подскочил к девушке и схватил ее за руки.
– Тебя не утвердили в должности?– Эта мысль, похоже, доставляла ему неизъяснимое наслаждение.
– Нет, - разочаровала его Злата.– Меня утвердили. Теперь я служитель второго круга, хранитель дареных книг.
– Ox, ox, какие у нас гости!..– раздался хрипловатый голос оборванного толстяка. Он отхлебнул из бокала, сграбастал с блюда кусок копченой курятины, запихнул его в рот и принялся, чавкая, пережевывать.
– Но как же ты тогда оказалась в городе?– растерялся Ширван. На своего сотрапезника он не обращал внимания.
– У меня большие возможности, - успокаивающе улыбнулась Злата и, чтобы перевести разговор в другое русло, посмотрела на чавкающего толстяка.
– Какие у тебя занятные друзья. Откуда такое оборванное чудо?
– Да это мой старый товарищ. Он бродячий поэт.– Ширван повернулся к обжоре.–
Тот проглотил кусок, вытер сальные руки о свое рванье, рыгнул и пьяно спросил:
– И что она за это хочет?
– Ты, я смотрю, совсем захмелел, - покачал головой Ширван.– Думай, что говоришь!..
– Я знаю, что говорю, - махнул пухлой ладошкой Нисави-сада.– Служитель второго круга даже не пукнет задаром, а чтобы голос бедняге вернуть...– Он усмехнулся и покрутил головой.
– А еще поэт!– рассмеялась Злата.– Тебе ж сказали, что сначала я вернула Ширвану голос, а уже потом стала служителем второго круга.
– Если ты стала служителем второго круга, ты не могла вернуть этому балбесу голос, - неожиданно зло и трезво возразил толстяк.– Потому что если бы ты вернула ему голос, ты никогда бы не вошла во второй круг! Я знаю двор! Я знаю, какими способностями необходимо обладать, чтобы войти во второй круг!
– Может быть, предложишь мне вина?– обратилась Злата ко все еще державшему ее за руку Ширвану.– Похоже, у нас намечается долгий диспут, а у меня в горле пересохло...
– Конечно, конечно, - засуетился бард. Он провел Злату вокруг стола и усадил подальше от толстяка. Выбрав чистый бокал, он налил вина и спросил: Воды добавить?
Пухлая физиономия его сотрапезника мгновенно перекосилась.
– Не будем портить благородный напиток, - снова улыбнулась Злата и, взяв бокал из его рук, пригубила вино.
– Надо же!– подал голос толстяк.– Служители второго круга начали понимать толк в вине!..– Создается впечатление, что тебя вышибли из дворца ханифа за пьянство, и ты до сих про не можешь простить оставшимся там то, что они не вылетели вместе с тобой...
Ширван оглушительно расхохотался, а толстяк снова скорчил кислую рожу.
– Какая догадливая дамочка, - недовольно пробурчал он под нос, а Злата, не обращая внимания на его ворчание, спросила:
– Что такое бродячий поэт? Если ты поэт, то почему тебе не сидится на месте? А если ты бродишь, то почему ты поэт? Хотя по внешнему виду ты безусловно бродяга.
– Да, дорогая белла, я бродяга. Я брожу по этой несчастной земле и пытаюсь своими стихами хоть немного украсить жизнь несчастных людей. Я прихожу в село, где играется свадьба, и слагаю хвалебную песнь новобрачным. И жители этого села еще долго вспоминают мои стихи. Я прихожу в деревню, где готовятся похороны, и утешаю родных покойника гимном в его честь! И жители деревни долго помнят, каким замечательным человеком был покойный.
Гаврила был достойным мужем, Гаврила людям помогал...
– пробормотала Златка себе под нос.– Ну, жрать ты умеeщь, - сказала она уже громче.– А вот какой ты поэт, хроме того, что бродячий?..
Толстяк исподлобья посмотрел на злую девчонку и повернулся к Ширвану.
– Ты знаешь, пойду-ка я спать. Завтра мне рано уходить, да и вам, наверное, поговорить надо.
Он тяжело поднялся из-за стола и направился к двери. Взявшись за ручку, он повернулся к серьезно молчащему Ширвану и нахально улыбающейся Златке.