Проклятие демона
Шрифт:
— Не бойся, Дейнси, — шептала Пони, пытаясь хоть как-то скрасить последние минуты ее страданий. — Значит, для тебя настало время.
Пони не знала, слышит ли ее больная, но все равно продолжала говорить, продолжала надеяться, что ее слова небесполезны.
Неожиданно чья-то сильная рука схватила Пони за плечо. Она вскочила и увидела рядом Смотрителя, держащего мешочек с самоцветами, которые она рассыпала по дороге сюда.
— Зачем ты… — начала она.
— Забирайся вместе
— Н-но, С-смотритель, чума… — заикаясь пробормотала Пони.
— Пусть лезет в постель к дракону и обнимается с ним! — загремел кентавр. — Уж лучше мне умереть от чумы, чем созерцать, как страдают мои друзья!
Пони попыталась возражать; ведь беззащитный кентавр подвергается опасности. Затем ей в голову пришла другая мысль: кто она, чтобы решать за Смотрителя, как ему распоряжаться своей жизнью? Если она рисковала собственной жизнью, пытаясь помочь не только Дейнси, но и совершенно незнакомым людям, то как теперь она может отговаривать Смотрителя?
К тому же она была вполне согласна с ним. Есть вещи и пострашнее смерти.
Она помогла Смотрителю усадить Дейнси ему на спину, потом села позади нее.
— Слушай, все это время ты помогал нам, держась на безопасном расстоянии. Почему ты решился нарушить ваше строгое правило? — спросила Пони.
— Потому что я верю тебе, девонька, — признался кентавр. — Если ты веришь, что рука Эвелина может исцелить, и если ты слышала это от самого Эвелина и от Полуночника, как же я могу сомневаться?
В ответ Пони лишь пожала плечами.
— Постараюсь, чтобы ее не трясло, — пообещал кентавр.
— Она ничего не чувствует, — ответила Пони. — Скорость сейчас важнее. Летим!
Смотритель так и поступил, двигаясь по хорошо знакомой ему тропе. Он добрался до склона Барбаканского горного хребта и свернул в узкую долину, ведущую к Аиде. За время, прошедшее после опустошительного сражения Эвелина с Бестесбулзибаром, земля ожила, и теперь здесь вновь росла густая трава. Все дальше и выше продвигался Смотритель по знакомым тропам.
— Я поднимусь по южному склону, — объяснил он. — Здесь самый короткий путь к площадке. Но подступ к ней очень крутой. С вами на спине я уже не пройду.
— Мне там может понадобиться твоя помощь, — сказала Пони.
— Я прискачу сразу, как поднимусь, — пообещал Смотритель.
Они неслись дальше. Иногда Пони приходилось слезать и бежать рядом. На одной скале ей удалось собраться с силами и при помощи малахита перенести Смотрителя и их обеих вверх, сократив тем самым на несколько сот ярдов путь по извилистой тропе.
— Теперь слезай, — сказал кентавр.
Пони спрыгнула на землю, затем
— Давай я подниму тебя малахитом, — предложила она, но Смотритель замахал рукой.
— Я скоро буду с вами, — пообещал он. — А ты побереги силы для Дейнси.
С этими словами он поскакал к другому краю плато, откуда путь к вершине был более пологим.
Пони смотрела на иссохшую руку Эвелина Десбриса, простертую из скалы. Тогда, в момент последнего взрыва, разрушившего гору и уничтожившего телесное воплощение Бестесбулзибара, Эвелин успел оставить на поверхности обломков горы руку, сжимавшую «Ураган» — меч Элбрайна — и мешочек с самоцветами. Он знал, что его друзья обязательно ее заметят. Неизвестно почему — причину Пони так и не могла понять — рука Эвелина сохранилась под натиском непрестанно дувших здесь ветров. Она и поныне была такой же, как в минуту гибели Эвелина, только без меча и самоцветов. От одного вида этой руки Пони вдруг стало спокойно.
Она подхватила Дейнси и вскарабкалась на площадку. Там Пони осторожно опустила Дейнси на камни.
И что теперь?
Пони опустилась на колени перед рукой Эвелина и начала молиться, обращаясь к Эвелину, Элбрайну — ко всем, кто мог дать ей ответ. Лежащая позади Дейнси заметалась, из последних сил сопротивляясь приближающейся смерти.
Пони стала молиться еще горячее. Она взяла камень души и вновь отправилась в то гниющее, зловонное месиво, каким сейчас было тело Дейнси Окоум изнутри. Может быть, здесь, на этом священном месте, она добьется успеха?
Пони сражалась. И снова безуспешно.
— Нет! — закричала Пони, оставив свои попытки и беспомощно рухнув на землю.
Дейнси били судороги. Предсмертные судороги.
— Нет! Указание должно свершиться!
— Это мой завет вам, — раздался позади нее чей-то голос.
Пони обернулась. Перед ней стоял молодой монах. Ромео Муллахи?
Но он же мертв! Он погиб здесь, бросившись вниз. Он посчитал, что лучше разбиться насмерть, чем оказаться в плену у Маркворта.
Пони пробормотала что-то маловразумительное.
— Всякий, вкусивший крови с моей ладони, да не убоится впредь розовой чумы, — произнес Муллахи.
Пони протянула к нему руку — рука прошла сквозь него! Перед ней стоял бесплотный призрак Ромео Муллахи.
Дрожащим от отчаяния голосом Пони повторила его слова.
— Но ты же мертвый! — послышался издали голос поднимавшегося на площадку Смотрителя.
— Я говорю от имени Эвелина, — ответил монах. — Я передаю вам завет Эвелина.