Проклятие демона
Шрифт:
Отсюда просматривались все окрестности. Дождь прекратился. Звезды меркли, и небо на востоке светлело, предвещая зарю. Заметно похолодало; на траве и деревьях блестел иней.
Настоятель Агронгерр вглядывался туда, где мерцали костры гоблинов. Он понимал всю ужасающую реальность их положения. Припасы кончились, да и те, что были, приходилось растягивать. Желудки братьев урчат от недоедания. Приход Мидалиса с войском необходим сейчас, как воздух. Но Агронгерр понимал ограниченные возможности армии принца. Даже если каждый солдат Мидалиса пойдет в бой, численное превосходство явно не на стороне
— Мы должны молиться, — ответил Агронгерр, поворачиваясь к монаху, которому едва перевалило за двадцать.
Брат Хейни покачал головой.
— Они должны прорваться, — упрямо произнес он. — Если они не…
— Если они не придут, нам придется под покровом ночи покинуть Сент-Бельфур, — ответил Агронгерр.
Брат Хейни кивнул, ободренный решимостью, звучавшей в голосе Агронгерра.
Однако они оба знали, насколько безнадежно их положение. Похоже, на этот раз гоблины одержали победу.
— Они пока что затаились, — сказал Лиам, обращаясь к принцу.
До рассвета было совсем недалеко. Друзья двигались на лошадях по лесной тропе, пролегавшей за монастырем. Окружающий лес словно вымер, но возвратившиеся разведчики доложили, что в зарослях вокруг скрывается множество гоблинов.
Мидалис оглянулся на своих всадников. Лошадь каждого из них была навьючена тяжелыми мешками с провизией. Им предстояло подойти к монастырской стене и перебросить мешки монахам и крестьянам, нашедшим убежище в Сент-Бельфуре. Мидалис не сомневался, что они обязательно это сделают. Но принц знал и другое: обратный путь будет нелегким.
— Как по-твоему, сколько мы пробудем здесь? — спросил Лиам, прочитавший мысли друга.
— Мы двинемся к северо-восточной оконечности, — объяснил Мидалис, махнув рукой в том направлении.
Северная стена Сент-Бельфура почти вплотную примыкала к поросшему лесом холму. Правда, холм кишел гоблинами, однако Мидалис верил, что он со своими всадниками все же сумеет прорваться. Остальные три стены монастыря выходили на открытое поле, тянувшееся в каждом направлении на тридцать ярдов. За полем вновь начинался лес с деревьями, кустами и… гоблинами. И хотя на открытом пространстве Мидалис мог воспользоваться главным своим преимуществом — ввести в бой лошадей, одновременно рассчитывая на магию монахов, он понимал: если придется отступать, это может им дорого обойтись. Нужно будет очертя голову продираться сквозь кустарник, ожидая удара из-за каждого дерева. Еще хуже, если гоблинам удастся разбить строй. До сих пор вангардцы тщательно выбирали поле боя, что и обеспечивало им успех в сражениях. Однако на сей раз удача была явно не на стороне принца.
Но у них нет иного выбора — они должны доставить провизию голодающим монахам и крестьянам.
— Думаю, долго ждать боя нам не придется, — сказал Мидалис. — Нас начнут преследовать, и тогда гоблины полезут из-за каждого куста.
— Насколько нам могут помочь монахи?
Мидалис пожал плечами. Он не знал, какими возможностями располагает Агронгерр, но понимал, что магической силы монахов надолго не хватит.
— Если мы сумеем без боя добраться до стены и вернуться обратно, можно считать, что нам повезло, —
Несколько суровых воинов, стоявших поблизости, недовольно заворчали: они жаждали крови гоблинов.
— Предоставим зиме снимать осаду, — пояснил Мидалис. — Имея припасы, монахи смогут продержаться до первого глубокого снега.
— Гоблинов слишком много, — подхватил Лиам, обращаясь к воинам.
— Эти твари ударят по нам раньше, чем мы доберемся до стены, — произнес кто-то в задних рядах.
В голосе солдата звучала надежда на сражение, хотя его предположение было недалеко от истины.
— В таком случае мы будем сражаться изо всех сил и до тех пор, пока у нас есть силы, — ответил принц. — Наша доблесть и магические удары со стен монастыря заставят гоблинов поспешно отступить к лесу. Там мы легко справимся с мелкими отрядами, уничтожая их один за другим.
Принц говорил убежденно, но опытные бойцы не хуже самого Мидалиса осознавали истинное положение, в котором они оказались. Гоблины несомненно обрушатся на них и нанесут ощутимый удар. Вряд ли они сумеют заставить этих маленьких злобных тварей поспешно отступить. У принца и его воинов оставался единственный маневр: отправить лучников в обход, приказав им не стрелять до тех пор, пока положение не станет отчаянным. Тогда они смогут сосредоточить удары на более слабом звене вражеской цепи, и это даст возможность прорваться всадникам.
То был замысел, предполагавший отступление и потери, а отнюдь не победу.
— Солнце восходит, — произнес Лиам, глядя на восток, где из-за горизонта медленно выплывал красный диск.
Мидалис и его близкий друг невесело взглянули друг на друга и обменялись крепким рукопожатием. Принц двинулся по тропе, постепенно убыстряя шаг лошади.
Настоятель Агронгерр, продолжавший стоять на колокольне Сент-Бельфура, услышал крики: «Всадники с юга!» — и облегченно вздохнул. Он обернулся и увидел темные силуэты, двигавшиеся по тропе к задней стене монастыря.
— Пошли людей к задней стене! Пусть принимают провизию, — велел он брату Хейни.
Сам настоятель, пыхтя и сопя, поспешил к передней стене, зная, что Мидалису и его храбрым воинам вскоре понадобится помощь.
Настоятель слышал крики и возгласы, долетавшие с холма. Потом к ним примешались крики монахов: «Гоблины!»
Агронгерр преодолел настойчивое желание броситься к задней стене и оказать воинам магическую помощь. Нет, принц Мидалис и его всадники сумеют оторваться от погони!
Настоятель стал спускаться по винтовой лестнице колокольни. Он догнал брата Хейни уже внизу, и они оба устремились в туннель, который вывел их на парапет, тянущийся вдоль передней стены. Здесь, согласно приказу, уже находились несколько монахов, держа в руках графиты из скромных запасов монастыря. Монахи всматривались в кромку леса, темневшего впереди. Агронгерр присоединился к ним, достав серпентин и рубин. Брат Хейни извлек из мешочка графит — самый мощный графит во всем монастыре.
Сзади, с монастырского двора, послышались приветственные крики. Мидалис и его всадники миновали угол задней стены, замедлив бег коней ровно настолько, сколько требовалось, чтобы перебросить мешки с припасами через стену.