Проклятие Дерика
Шрифт:
– Ах ты обезьяна, чем ты там занимаешься?
– Спасаю мир, – коротко ответил он. – Как могу. И не обзывайся.
– Но ведь она рядом с тобой!
– А то! Но Майку об этом не говори, идет?
– Ой, Дерик, ты меня убиваешь, – пожаловалась она. – Ты просто убиваешь меня, блин!
Он возблагодарил Господа, что у Антонии мания преследования. Она была одним из немногих в Стае, кто согласился бы помочь ему обманывать Майкла. Мойра, например, никогда бы на такое не пошла. Ей было бы очень паршиво, она бы то и дело извинялась,
– Послушай, Антония, я не допущу, чтобы ты за это поплатилась. У нас есть план, и я полностью уверен, что он сработает.
– Полностью уверен! Оууу!
– Слушай, я, должно быть, на верном пути, иначе ты уже выдала бы меня Майку, так? То есть твои видения должны показать тебе, что все идет правильно. Так ведь?
Угрюмое молчание.
– Так, – повторил он чуть-чуть уверенней. – Так что знай – со мной все в порядке, с ней все в порядке, и мы собираемся добраться до плохих парней и спасти мир. Понимаешь, я думаю, что эти плохие парни могут случайно обмануть ее и вынудить погубить мир, так что, если мы позаботимся о них, мы позаботимся обо всех вообще.
– А откуда, черт бы тебя побрал, ты это знаешь?
– Ну… Знаю, и все. Понимаешь, вот как ты знаешь, что два плюс два четыре. Я это чувствую. Просто Сара никогда не сделает ничего такого плохого умышленно. Значит, плохие парни должны либо сами это сделать, либо обманом заставить ее, либо еще что-то в этом роде.
– Что-то ты, Дерик, мутишь. И потом, ты, Дерик, не альфа, – процедила Антония сквозь зубы. – Это не для тебя. То есть… ты мог бы возглавить Стаю, но босс этой Стаи – Майкл, и он сказал тебе, что делать. А ты этого не делаешь.
– Ты… ты только ничего пока не говори никому, ладно?
– Дерик… – Это был скорее вой, чем стон.
– Ну, Антония…
– Ты совсем спятил, ты знаешь, что спятил, да?
– Пожалуйста, ну ради меня…
– Ясное дело, – фыркнула она. – За двадцать два года он впервые просит меня об одолжении, и о каком одолжении!
На мгновение Дерик испугался. Антония была такой назойливой, такой стервозной, такой беспокойной из-за своих видений – очень легко забыть, что она еще ребенок. Она едва достигла возраста, дающего право на участие в голосовании, а смотрите, чего он просит у нее!
– Спасибо, – сказал он, потому что знал: это ее манера говорить «да». – Я перед тобой в долгу.
– Ты двадцать раз в долгу передо мной, ах ты толстый недоумок, неуклюжая жопа с ручками…
Он повесил трубку. Разговор прошел именно так, как он надеялся; нет смысла тянуть его дальше.
– Лады, – вздохнул он. – Я все-таки купил для нас немного времени.
Сара улыбнулась в ответ. Это была первая улыбка за день – всю вторую половину дня они то поедали фаст-фуд, то кричали друг на друга в промежутках – и он снова поразился, какая она яркая, какая смешная,
– Да, похоже на то. Спасибо. Так что, по вашим словам, мы найдем в этой вашей конспиративной квартире?
– Там очень хорошо. Куда ни посмотришь – везде одни души.
– Может, хватит талдычить на тему, как от меня дурно пахнет, – пробормотала она, идя за ним к грузовику.
– Я просто хотел сказать, что я тоже смогу принять душ.
– А то как же.
19
Они поели (дважды, если говорить о Дерике), выпили какао и теперь поджаривали на костре одно маршмэллоу на палочке за другим. Маршмэллоу было мягкое, белое и тягучее. Сара понимала, что если съест еще хотя бы одно, то лопнет. Но не могла остановиться и нее ела и ела.
«Хватит набивать брюхо, – приказала она себе. И сама же ответила: – Заткнись!»
– Ладно, – кивнула она, обнаружив, что Дерик с изумлением смотрит на нее. – Давайте проделаем это, пока я не утратила над собой контроль.
– Как романтично, – заметил он. Он сидел у костра па корточках, балансируя на пятках. – Как вы себя чувствуете? У вас такой вид… малость раздувшийся.
– К делу, – скомандовала она и стянула с себя рубашку. Раздувшийся от маршмэллоу живот выступал над ремнем джинсов. – Вы же знаете, вам этого хочется.
– Э-э-э… прямо сию минуту? Я бы не стал все ставить на кон. Может, вам лучше полежать.
– Нет, нет, нет! Мы сейчас все это проделаем. Должны же мы спасти мир! – Сара тяжело вздохнула и помассировала живот. – Спать в теплой постели завтра ночью. Принять душ! Вы только подумайте – горячая вода… и мыло, подумайте о мыле!
– Я не могу, – заявил он. – Не то получится, что я воспользовался удобным моментом.
– Вы абсолютно правы, но моментом воспользуюсь я. Давайте, не тяните.
Извиваясь, она с большим трудом вылезла из джинсов, а потом легла у костра, заглатывая воздух, как форель, выброшенная на берег.
Дерик с трудом сдерживал смех, лицо у него приобрело тревожный оттенок красного яблока.
– Не думаю, что сегодня вы для этого годитесь, – сказал он, давясь.
– Ах, да заткнитесь вы! Когда мне понадобится, чтобы вы думали, я потяну вас за поводок.
– А теперь вы просто противная.
– Уж какая есть, приятель. Раздевайся.
– Ах, вот как? Раздеваться?
Она протянула руку и обхватила горячую выпуклость в его джинсах.
– Как будто тебе не хочется!
– Ну что ж, это правда, – согласился он.
Через минуту он уже разделся догола сам и помог ей снять лифчик и трусики.
– Что тебя так разозлило?
– Твой лифчик… прости.
…и тут они принялись кататься по траве рядом с грузовиком, целуясь, лаская друг друга и тяжело дыша, и на миг Сара забыла о своем гротескно выпяченном животе и о комарах, кусающих ее ноги.