Проклятие Эверардов
Шрифт:
Он был один, когда выполнял поручения тети Петунии, один, когда прятался от Дадли с дружками, один, когда мечтал… Здесь он тоже был один. И мог делать все, что угодно. Обстановка, конечно, напрягала, но можно было что-нибудь придумать. Например, перетащить особо впечатляющие вещицы в мансарду, вдруг там пусто? Он мог и спальное место себе в мансарде организовать, чтобы даже не входить в жуткую спальню. Конечно, гостей сюда не приведешь, но можно и без гостей обойтись. Выбрасывать Эдмунд ничего не собирался. Стоимость всего этого он примерно представлял.
К тому же где-то было и хранилище с деньгами,
Тошнота отступила, и Эдмунд задумался о завтраке. Его бы вполне устроила яичница, но нормальных куриных яиц в кладовке не было. Перепелиные были. И еще какие-то непонятные. Орехи, какие-то темные комки со странным будоражащим запахом, улитки… неизвестные моллюски… грибы, знакомые и незнакомые. Да он не знал, как едят большую часть из всего этого, если честно. Наверное, и эта еда была из той же оперы, что убранство дома. Как-то Эдмунд слышал, что есть такие продукты, которые рекомендовалось есть на свиданиях. Афро… чего-то там. Наверное, его отец в этом доме все-таки не жил. Нельзя же питаться только всем этим.
Юноша перекусил каким-то паштетом и задумался. В мешочке, который дал ему Сириус Блэк, было сто галлеонов. Приличная сумма. Плюс два галлеона из кошелька, что был в сейфе. Можно было купить нормальной еды, посмотреть учебники. И, наверное, выписать «Ежедневный пророк», чтобы быть в курсе событий. Потом надо будет пройти обследование у колдомедика, чтобы узнать, сколько ему осталось до превращения в сквиба. Ну и жить дальше.
И Эдмунд аппарировал в Косую Аллею.
========== Глава 2 ==========
Все-таки как же здорово, когда тебя никто не узнает. Знаменитый шрам был надежно скрыт под челкой, да и кто бы стал разглядывать никому незнакомого парня.
Эдмунд купил «Ежедневный пророк» за все дни, что прошли со дня Битвы, и оформил подписку. Купил две дюжины яиц, картофель, кое-какие овощи и фрукты, хлеб и несколько стейков. Наверное, было нужно купить сову, но Эдмунд не стал этого делать. Это казалось предательством Хедвиг. Вообще-то было нужно подумать об одежде, белье, теплых вещах. Но сейчас обо всем этом думать не хотелось. Он еще не все осмотрел, да и не перед кем ему было наряжаться. Сойдет. Потом купит.
Пересчитал деньги и решил купить мороженого. Флориан Фортескью уже снова открыл свое заведение, и все столики на террасе были заняты. Эдмунд сидеть за столиком не хотел. Он купил большой рожок фисташкового мороженого и не торопясь ел его, поглядывая по сторонам. Магазинчик близнецов еще не открывался. Ну и ладно. Пусть подавятся.
Наконец мороженое было съедено, и Эдмунд активировал портал. Приготовил себе приличный обед и занялся прессой. Ну что ж… в магическом мире происходило много интересного.
Во-первых, скрыть от общественности, что настоящим победителем Волдеморта был не Гарри Поттер, не удалось. Похоже, что Поттеры не имели понятия об анимагической форме Риты Скиттер.
В следующем номере было большое интервью с Лили Поттер, которая валила все на Дамблдора, дескать, они с мужем воевать и не собирались, увезли сына от войны, а старикан тут натворил дел. А они и понятия не имели, что их именем вовсю спекулирует.
Эдмунд вздохнул.
Довольно интересно, что имени настоящего победителя Волдеморта в газетах не было. Видимо не хотели светить проклятый Род Эверардов. Ну и ладно.
Как оказалось, в Битве погибло довольно много народу. Но вот Снейп каким-то образом выжил и сейчас находился в Мунго. Эдмунд обрадовался. Ему было стыдно, что они бросили профессора истекать кровью в Визжащей Хижине, даже не удостоверившись в его смерти.
Аврорат искал скрывшихся Пожирателей. Часть аристократов удрала из страны. Некоторые забаррикадировались в родовых замках и мэнорах, откуда их было никак не выкурить. Хогвартс восстанавливали, а тех, кто пропустил год, приглашали доучиться. Жизнь продолжалась. Вот только некоему Эдмунду Эверарду в ней не было места.
Эдмунд вздохнул. А потом подумал, что так будет лучше. Он ведь всегда мечтал быть просто Гарри, а не мальчиком с плаката. Вот и будет просто Эдмундом.
И, закончив с обедом и прессой, он отправился осматривать мансарду и подвал.
В мансарде можно было устроить вполне приличную спальню безо всяких извращений. Было место и для кровати, и для шкафа, и для стола. В подвале ожидаемо оказалась лаборатория. Эдмунд даже присвистнул, когда рассмотрел запасы ингредиентов, зелий и какое-то невероятное оборудование. Что же тут варил его родитель? Какие-нибудь зелья для усиления мужской силы? Или что-нибудь еще? Самое поганое, что ни одна колба, флакон или коробочка подписаны не были. Привычные по Хогвартсу ярлычки заменяли странные значки. Похоже, что ориентироваться здесь мог только хозяин. Или тот, кто хорошо разбирался в зельях. Эдмунд к таким не относился.
В голову пришла неприятная мысль, что тут вполне может оказаться что-то запрещенное и даже темномагическое. Все-таки дом был очень надежно спрятан. Да и отсутствие ярлычков на мысли наводило. Вряд ли тут Костерост варили.
Кабинет был мрачноватым. Тут было довольно много книг, тетради и пергаменты с записями загромождали большой массивный стол, богато украшенной резьбой. Ну хоть здесь преобладали растительные орнаменты. Первая же тетрадь цапнула Эдмунда за палец, и раскрылась, только получив каплю крови.
Эдмунд сел за стол и задумался. Разбираться со всем этим придется. Хотя бы для того, чтобы выяснить, что там с его предками и их проклятьем. Но при этом он прекрасно понимал, что у него самого катастрофически мало знаний. Его отец писал, что почти снял проклятье. И что не учел жажду жизни его матери. А это значило, что в этом доме не только предавались разврату. Это точно была темная магия. И что теперь со всем этим делать? С одной стороны, надо срочно бежать к колдомедику, чтобы узнать, сколько ему осталось быть волшебником. А с другой… вдруг в нем все-таки что-то было… какой-то результат этих ритуалов? Как бы его не спалили Адским Пламенем, чтобы не заморачиваться. А умирать не хотелось. Раз уж все осталось в прошлом. Хотелось жить. Причем наконец-то своей собственной жизнью.