Проклятие феи
Шрифт:
«Где-то там, – подумала Рози, – ждет Перниция. Наблюдает ли она за нами? Узнала ли она о нас сразу же, как только Эсква раздвинул заросли шиповника?
Она презирает нас? Встревожена? Она такого от нас не ожидала?
Жива ли еще Пеони?»
Сознание Рози отпрянуло от последней мысли.
«Но предполагалось, что Перниция сама захочет с нами увидеться, – гневно сказала она себе вместо этого, мешая эту мысль с необъяснимым раздражением, какое почувствовала бы, придя к кому-то на ферму взглянуть на лошадь, но не обнаружив ни лошади, ни хозяев дома. – Она должна была сама хотеть с нами увидеться».
Разве она не хочет закончить
Раздражение Рози схлынуло. Она стояла посреди незнакомой местности с несколькими друзьями, и слабый ветер, проносящийся мимо нее, пах пылью и пустотой.
Как построить из пустоты мост и отпереть дверь, которую не можешь найти?
Вокруг них виднелись лишь грязь, песок и камни. И нечто на дне рва, что не было камнями. Рози достала из кармана волчок с горгульей и взглянула на него. Она задумалась о двадцатом подарке, полученном ею на именины, перед самым явлением Перниции – том, который придал форму ее проклятию. В последний день в Туманной Глуши Катриона рассказала ей и об этом.
Можно напрясть достаточно нити, чтобы сплести веревку, а из веревки сделать мост.
– Было бы у меня что-нибудь, из чего можно прясть, – вздохнула она и свободной рукой взъерошила волосы в привычном жесте досады или смятения.
– Слишком короткие, – заметил Нарл. – Попробуй-ка мой.
Он выдернул волос из своей шевелюры и протянул ей.
Рози замешкалась. Она помнила, что произошло с тряпицей и вышивальным шелком Пеони. Но спрясть что-нибудь, по чему они все смогут пройти, даже с помощью волшебного дара… и особенно если учесть, что она не умеет прясть… Из наблюдений за Кэт и Тетушкой она знала только, как это выглядит со стороны. Она сжала веретено в одной руке, как будто объясняя себе, или одинокому черному волосу Нарла, или липкому от магии воздуху, чего она хочет, а затем скрутила в пальцах кончик волоса, словно он был овечьей шерстью, из которой она собиралась тянуть нить, и закрыла глаза.
И тут же почувствовала, как что-то вьется между ее пальцами, а волчок все вращался и вращался, пока ее коже не сделалось жарко от трения, и тяжелые витки этого чего-то начали сбегать вниз по ее руке и грудой ложиться у ног. Наконец веретено выхватили у нее из ладони.
– Хватит! – крикнул ей в ухо почти смеющийся голос Нарла. – Хватит! А представь, если бы я дал тебе два волоса!
Рози открыла глаза. Вокруг высокими шелковистыми волнами громоздилось… нечто. Оно было таким же черным и глянцевитым, как волосы Нарла, и мерцало в тусклом свете, словно дыша. Рози подобрала конец, так и оставшийся лежать у ее ног, и обнаружила, что это гибкий канат, который она могла обхватить только двумя ладонями, но не менее легкий и гнущийся, чем волос Нарла.
– Мы можем сделать из этого мост? – спросила она.
– Мне пришло в голову кое-что получше, – отозвался Нарл. – Я не вижу там дверей, а ты? И готов поспорить, на крыше их тоже нет. Давай выдавим ее оттуда. Уж она-то знает, где расположены двери в ее собственном доме.
Он отдал ей опустевшее веретено, и Рози машинально погладила горгулью по носу, прежде чем убрать его обратно в карман.
– Выдавим?.. – переспросила она.
Но Нарл уже принялся отмерять черный канат кусками длиной в руку, бухтуя его у ног, а затем опустился на колени и перемерил заново, щурясь между делом на замок.
– Не то чтобы лучший глазомер в мире нам тут чем-то помог, – бормотал он при этом себе под нос.
Рози охватили усталость (нет,
Канат как будто подхватило ветром и понесло прочь от них, словно единственный волосок на таком легком дуновении, что его не ощутить даже на лице. Некоторое время он закручивался спиралью, а затем поплыл – и остановился, покачиваясь из стороны в сторону, как если бы несущий его ветер ослаб. Нарл приложил ко рту ладони, сложенные рупором, и подул.
Самый центр спирали, словно пробудившись ото сна, взмыл вверх, увлекая за собой вялые петли. Над шпилем замка канат чуть обмяк, провис, а затем упал на крышу, и один конец его запутался в зубцах, а другой начал оседать ко рву…
Но Нарл уже обегал ров по краю, расстилая за собой черный канат. Перед тем как скрыться из виду за стенами, он дернул веревку, пустив по ней волну, и Рози увидела, что застрявший конец снова взлетел в воздух и медленно опустился по другую сторону от замка.
Нарл наспех закрепил на поясе свободный конец веревки и по возможности быстро подтягивал к себе другой, пятясь в сторону Рози.
– Не думаю, что мы хотим, чтобы он коснулся дна этого рва, – пояснил он и отдал ей длинный конец, а сам принялся отвязывать другой. – Тяни.
Рози озадаченно послушалась. Что может сделать веревка, сплетенная из ничего и одного человеческого волоса, со стенами замка?
Она потянула. Канат как будто сам цеплялся за ее руки, словно он был разумным членом их отряда и сознательно пытался приложить к делу собственную силу. Ей почти слышалось, как он пытается с ней заговорить.
«Если может разговаривать дом, – пришла ей в голову безумная мысль, – почему не может веревка, сплетенная из ничего?»
Она перехватила канат поудобнее, чуть взрыхлила ботинками землю, зарылась в нее каблуками и принялась тянуть.
Какой-то странный дым или туман поднимался теперь от замка или сочился по его бокам. Там, где его стен касалась веревка, прорезалось непонятное головокружительное свечение – обманчивый, ненадежный блеск, непонятный взгляду, так же как непонятен был замок, висящий в небе над зарослями шиповника вокруг Вудволда. От этого блеска кружилась голова и терялось равновесие, словно от перевернутых тварей, гонявшихся за Флинксами. Или от созданий на дне рва…
«Не смотри на дно рва, – велела себе Рози. – Не смотри на точку, где соприкасается канат, которого не существует, и замок без дверей. Просто тяни. Тяни».
Она покосилась на Нарла. От напряжения его лицо прорезали морщины, и у нее в груди шевельнулось что-то крохотное и глупое… Шевельнулась надежда. Если он считает…
Рози осознала, что едва не опрокинулась на спину. Канат удлинился – или замковая стена поддалась давлению. Вот уж и впрямь: просто, как выжать сыворотку из камня, словно в сказке про храброго портняжку. Но в сказке он выжимал сыр и только сказал, что это камень. Не думать. Не думать. Тянуть. Она решительно отвернулась от замка и рва, и отступила на шаг, потом на два, чтобы не ослаблять веревку. Дым становился гуще. Он достаточно походил на самый обычный дым, чтобы у нее заслезились глаза, чтобы он забил ей глотку и заставил закашляться. Тянуть. Она бросила взгляд влево: Нарл по-прежнему виднелся в сгущающемся сумраке, но животные позади него превратились в смутные, сбившиеся в кучку силуэты.