Проклятие Галактики

Холмогоров Валентин

– Город Тери, – сказал, наконец, он. – Космопорта там нет, зато имеется посадочная площадка.

Вскоре корабль занял стабильную эллиптическую орбиту вокруг Пангеи. Автопилот благодаря стараниям Эстер практически не работал, зато бортовая управляющая система пока еще справлялась с расчетами и вовремя выполняла все необходимые коррекции.

– Интересно, что понадобилось воргам на Калорисе? – задал уже давно мучивший его вопрос Макс.

– Кто ж их знает? – меланхолично откликнулся Ник. – Официально мы практически не контактируем с этой расой.

– А почему?

– Слишком велика

разница в психологии, – пожал плечами Ник. – Даже негуманоидов-штирхов, и тех порой понять гораздо проще. А уж эти… Запутанней их образа мышления разве что только пресловутая женская логика…

– Но-но, я бы попросила! – предостерегающе подняла указательный палец Эстер.

– Расскажите поподробнее, сэм Рутт! – умоляюще протянул Макс. На его лице отразилось столь наивное детское любопытство, что Ник тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, приготовившись изложить все, что он знал об этой загадочной цивилизации.

– Как ты помнишь, с воргами мы впервые столкнулись очень давно, они прилетели в Солнечную систему примерно тогда, когда Ассоциация только начинала строить свою транспортную сеть. В общем-то, это была первая разумная раса, с которой земляне встретились в космосе. Кто они, откуда, где именно находится их родная планета, мы тогда, конечно же, не знали. Впрочем, не знаем этого и сейчас. Ворги не проявляли к нам никакой агрессии, скорее, они вели себя как наблюдатели, не особенно стремясь к контакту. Сначала политики опасались, что их цель – колонизация Земли, но наша планета, похоже, не представляет для воргов решительно никакого интереса, так же как и само человечество. Прилетели, посмотрели и убрались восвояси. Кто-то утверждал, что они обязательно придут снова, но они не вернулись. Так, появляются иногда на окраинах периферийных систем… Космос большой, Макс, места хватит всем.

– А вы когда-нибудь видели живого ворга? Как они выглядят? – не унимался тот. Ну пацан пацаном, а все туда же, воевать… Ему бы выучиться на какую-нибудь хорошую специальность, девчонку себе найти симпатичную, гулять по вечерам, на звезды любоваться. Нет, понесла нелегкая…

– Ни живого, ни мертвого, – улыбнулся в ответ Ник. – Их вообще мало кто видел. Говорят, высокого роста, около двух метров, двоякодышащие, с четырьмя специализированными верхними и двумя нижними конечностями…

– Это как?

– Ну, две хватательные руки, как у тебя, две ноги, на которых они ходят, и еще две руки, играющие роль органов чувств, ворги ими осязают и исследуют предметы. Средней парой конечностей они могут пользоваться и так и эдак, то есть при необходимости в состоянии бегать и на четырех ногах. Причем бегают они быстро. Бесполы. Имеют внешний и внутренний скелет, высокую способность к регенерации тканей и распределенную, очень сложную нервную систему вместо централизованного мозга, поэтому их еще иногда называют полицефалами. Вот, собственно, и все, что нам известно.

– Негусто… – разочарованно протянул Макс.

– А ты думал… Они, видишь ли, нам свои тушки для подробных исследований не предоставляли. Все, что мы знаем о воргах, нам стало известно от них же самих.

– А почему вы сказали, что у них запутанный образ мышления?

– Не запутанный, а, скорее, чуждый человеческому

и потому трудный для понимания. Как бы тебе объяснить… Видишь бокал виски? Что ты можешь о нем сказать?

– Ну… – Макс внимательно посмотрел на закрепленный в специальном захвате на подлокотнике пилотского кресла бокал. – Он сделан из прозрачного материала… Имеет цилиндрическую форму… Небольшой размер… И еще он красивый.

– Все?

– Все.

– А ворг бы сообщил, что это составной предмет, включающий жидкость и сосуд из плотного материала, и потому он символизирует единство изменяющегося, принимающего любую форму и постоянного начала. Причем одно не имеет смысла без другого, поскольку жидкость аморфна вне сосуда, а сосуд существует только для того, чтобы вмещать жидкость. При этом оба этих объекта в состоянии пребывать и по отдельности, но только вместе они образуют единую новую сущность. А самое главное, ворг оформил бы эту идею одним-единственным коротким образом-словом. Правда, они не пользуются привычной нам речевой коммуникацией. Да и видят окружающий мир немного по-другому.

– Если честно, я ничего не понял из вашего рассказа, – растерянно произнес Макс.

– Неудивительно, – подмигнул ему Ник. – Девяносто процентов жителей Земли сказали бы то же самое. Остальные девять сделали бы вид, что поняли. И только один процент понял бы на самом деле, но, скорее всего, неправильно. Таких людей называют ксенопсихологами… А сейчас пристегнись, пожалуйста, мы садимся.

Дав короткий тормозной импульс двигателями орбитального маневрирования, яхта плавно провалилась в атмосферу Пангеи и начала снижение в ее плотных слоях, а спустя некоторое время и вовсе скрылась под верхней кромкой облаков, окутывавших планету густым ватным одеялом.

Глава 15

– Крены скомпенсируй. За скоростью следи внимательно, старайся выдерживать не меньше трехсот восьмидесяти. Нос чуть выше, не подныривай. Вот так, хорошо. Мимо площадки заходишь.

– Я доверну.

– Ни фига ты не довернешь. Где у тебя курс, а где глиссада? Сюда посмотри!

– Ой…

Закусив от напряжения губу, Эстер неумело вела яхту на посадку, нервно сжимая в побелевших пальцах полукольцо штурвала. Ник развалился в кресле и, положив руки на колени, внимательно следил за происходящим, время от времени давая спокойным голосом короткие и четкие комментарии. Макс видел, что он лишь выглядит расслабленным, а на самом деле в любую минуту готов перехватить управление, взяв на себя ответственность за жизнь экипажа и единственного пассажира на этом маленьком корабле.

– Руки расслабь, не зажимай штурвал, отломаешь. И педали не трогай, они тебе только мешают. Скорость какая?

– Четыреста шестьдесят.

– А вертикальная?

– Шесть.

– Много. Сама не видишь, что много?

– Ой…

Макс отвернулся, чтобы не нервничать попусту. Яхту окружало влажное грязно-серое облачное марево, на толстом многослойном стекле морщились под ударами ветра мокрые дождевые дорожки. Корабль повис в этой серой пустоте, застыл, как муха в янтаре, и только чуть слышный усыпляющий гул атмосферных двигателей да легкое покачивание фюзеляжа говорили о том, что они сейчас куда-то летят.